Роковое наследство

Феваль Поль Анри

За дверью все стихло. Ирен, белая как снег, продолжала прислушиваться.

– Я знаю того, кто сейчас говорил, – прошептал Ренье. – Этот человек мне позировал. Его зовут Симилор.

– Черный Мантии! – выдохнула девушка.

– Если даже тут собралась целая армия, бояться нечего, – бодро заявил молодой человек. – Я вооружен. К тому же через час рассветет.

Ирен схватила его за руку и шепнула:

– Тише!

– Через час рассветет, – говорил первый голос. – Нам надо торопиться. Но тут возникает проблема... Если там и впрямь художник, да еще

вооруженный, то он будет сопротивляться и поднимет страшный шум. А ведь нам велено провернуть дело тихо.

– Сто франков на лапу, господин Пиклюс, и я спасу партию.

Это сказал Симилор. Послышался звон монет.

– Сто когтей тебе в морду, если ты смеешься над нами, – проворчал Пиклюс.

– И мое перо в бок, – добавил человек, до сих пор не вступавший в разговор.

Итак, за дверью топталось по крайней мере четверо бандитов, но, скорее всего, их было там в два раза больше.

– Мы живем в девятнадцатом веке, – начал Симилор. – Назовите нашу главную ценность. Не знаете? То-то. Это права человека! Права человека – превыше всего! Возьмем, к примеру, права отца. Если у человека свистнули ребенка, то он может потребовать свое чадо назад в любое время дня и ночи.

– Да нам-то какое до этого дело? – возмутился Пиклюс.

– За этой дверью находится мой сын, которого у меня стянули супруги Канада, чтобы сделать из него акробата. Разумеется, они не имеют на это никакого права. К тому же они плохо обращаются с малюткой, что несовместимо с моралью нашего просвещенного века.

Ирен и Ренье, не сговариваясь, взглянули на спящего Саладена. Затем они посмотрели друг на друга. Теперь уже побледнел Ренье: и признаться, было от чего.

Предложение Симилора было встречено шумным одобрением. В самом деле, это был замечательный предлог ворваться в квартиру. Беспокоиться не о чем: разумеется, никто не осмелится помешать правому делу.

– Хорошая идея, парень! – произнес Пиклюс. Он подошел к двери и постучал.

– Эй, бродячие комедианты, отдайте ребенка, которого вы украли и теперь мучаете! – крикнул бандит. – Нам известно, что вы его кормите одними саблями.

– Несчастный отец видел его, – вступил Кокотт, прибывший сюда в качестве слесаря. – Он узнал своего сына по отметине под левым ухом.

– Да нет, на икре, – уточнил Симилор. – У него там не хватает куска мяса. Покойница-мать любила поесть...

Головорезы дружно расхохотались.

В комнате по-прежнему царило молчание.

– Именем закона, Божеского и человеческого, откройте! – воскликнул опьяненный успехом Симилор.

– Дурак! – буркнул Пиклюс. Ответа вновь не последовало.

– Что бы ни случилось, я защищу нашего отца, – проговорил Ренье, обнимая Ирен.

В дверь снова постучали.

– Супруги Канада, открывайте по-хорошему, – громко сказал Пиклюс. – Отец пришел забрать свое дитя, поскольку недоволен тем, как вы воспитываете младенца.

– Вот это звучит убедительно, – заметил Кокотт. – Должно подействовать.

Ответом было молчание. Подождав немного, бандит продолжил:

– Глухими

притворяться бесполезно. Мы знаем, что вы здесь. Отец хочет забрать своего сына. Вам не сделают ничего плохого.

И опять тишина.

– До чего ж упрямые! – воскликнул кто-то на лестничной площадке.

– Считаю до трех, – грозно заявил Пиклюс. – Раз, два, три! Если вы не хотите открывать, то нам придется войти самим. Среди нас есть слесарь. Доставай свою отмычку, Кокотт!

В замочной скважине что-то заскрежетало.

– Здесь нет супругов Канада, – раздался уверенный голос Ренье. – Если вы хотите застать их, приходите днем. Я не собираюсь вам открывать, потому что охраняю этот дом. Если вы вломитесь сюда, то дорого за это заплатите.

Звуки в замочной скважине стали тише. Видимо налетчиков охватило замешательство.

– Похоже, этот человек вооружен до зубов! – пробормотал Кокотт.

– Это художник? Он крепкий парень? – поинтересовался Пиклюс.

– Да, это голос художника, – подтвердил Симилор. – Парень он здоровый, что верно, то верно.

Теперь Кокотт ковырялся в замочной скважине уже больше для вида.

– А кто пойдет первым? – спросил чей-то голос.

– Да, любопытно! – проговорил Пиклюс.

Он обернулся и оглядел сообщников. На лестничной площадке было очень темно.

– Белый Малыш здесь?

С тех пор, как бандиты услышали голос Ренье, они стали говорить еще тише. Как ни напрягали слух наши герои, им не удавалось разобрать ни единого слова.

– Здесь! – ответил кто-то из непроглядного мрака.

– Поди сюда, а то тебя не видно, – приказал Пиклюс. Бандиты расступились, и к главарю приблизился огромный негр, одетый в старый редингот.

Пиклюс и негр о чем-то пошептались, после чего первый сунул последнему в руку пару луидоров. Белый Малыш снял свой редингот и надел его задом наперед, так, что пуговицы оказались на спине.

– Снимайте куртки! – распорядился Пиклюс. – Приступаем к операции «Медведь».

Негр снова разоблачился, натянул на себя три или четыре куртки, которые вручили ему его сообщники, а потом тем же самым манером надел редингот.

– Всем быть наготове! – прозвучал приказ Пиклюса. – Давайте сюда веревки! Я тоже приму участие в деле. Ну, Кокотт, крутани еще разок! Даже если у художника есть пушка, все будет в порядке. Ну что, готово? Тогда вперед! Покажем ему «медведя»!

Кокотт «крутанул», и язычок замка выскочил из паза.

В тот момент, когда дверь распахнулась, Ренье стоял в трех шагах от порога. В обеих руках молодой человек держал по пистолету. Он решил сразу же открыть огонь: не в последнюю очередь для того, чтобы поднять на ноги соседей и позвать их на помощь.

В самом деле, это был единственный приемлемый способ обороны: у Ренье не было выбора.

И все-таки наш герой не выстрелил. Дело в том, что он не понял, куда надо стрелять.

Перед ним предстало нечто странное, даже отдаленно не напоминавшее живое существо. Это нечто было повернуто в Ренье спиной и шло задом.