Роковой аккорд
Шрифт:
— У меня да, а у тебя?
— Да.
— В таком случае поговорим позже, сейчас мы с Беном едем в суд.
— Извини.
— Нет-нет, все в порядке, мы в порядке. Молодец, что позвонила, спасибо за предупреждение.
Я уронила трубку и задумалась: почему Кайл распрощался без единого ласкового слова и следует ли мне заморачиваться по этому поводу. Правда, в его лексиконе «все в порядке, мы в порядке» приближалось к излияниям чувств. Я могла бы просидеть часок-другой, анализируя эти шесть слов и все оттенки интонации,
— Молли! — Она материализовалась перед моим столом, как эльф из «Сна в летнюю ночь». За ее спиной ехидно усмехалась Скайлер.
— У тебя посетитель, — сообщила Скайлер, как будто я внезапно ослепла, и помахала небольшим пакетиком с лекарствами. — У Эйлин из-за тебя голова разболелась, пришлось сбегать в аптечку, а по дороге я встретила даму, искавшую тебя, и решила ее проводить.
— Большое спасибо за помощь, Скайлер! — внятно поблагодарила я (черт бы тебя побрал, стерва страшная!).
Скайлер отправилась на свое место, а Бонни протянула мне руку:
— Бонни Карсон, мать Джордана Кроули.
Интересный способ представляться, словно я могла забыть ее на следующий же день после знакомства или перепутать, кто она такая.
— Конечно, я помню. Как поживаете? — Из вежливости я поднялась и пожала ей руку.
Бонни рассмеялась, но не слишком убедительно.
— Я в растерянности и не готова изображать из себя мамочку, — последнее слово она растянула так, что оно сделалось многосложным. — Но все-таки должна спросить: что у вас с моим сыном?
К огорчению моих коллег, я предложила Бонни перенести интимный разговор в конференц-зал. Свой долг перед таблоидами я выполнила, покрасовавшись со старшим из отпрысков Кроули, на один день достаточно.
В затемненном конференц-зале пахло пересохшими маркерами. Я прихватила две бутылки минеральной воды из мини-бара — не столько пить хотелось, сколько руки занять.
— Не вполне понимаю, что вас беспокоит, мисс Карсон…
— Бонни.
Я кивнула и продолжала:
— Ничего у нас с ним не происходит. И с Адамом тоже ничего. Но в особенности ничего не происходит у нас с Джорданом.
— Все эти домыслы насчет Мики и Рассела…
— Он первый начал. — Теперь я заговорила, как трехлетка, но право же, с меня достаточно моих собственных ошибок.
Небольшая пауза — и всхлип. Бонни расплакалась. Я кинулась искать бумажные салфетки, но у Бонни в сумочке от Феррагамо прятался льняной платочек. Вот умеет женщина вытирать заплаканные глазки: уголок платка скользил под веками, не стирая искусно наложенную тушь.
— Этого я и боялась. Хотелось мне думать, что это газетная утка, что это вы затеяли… — Она помедлила, собираясь с духом, а я тем временем ухитрилась оторвать краешек от наклейки на бутылке с минеральной водой. — Мальчик не справляется со стрессом.
— Со стрессом?
Острый
— Его слишком торопят с новым альбомом. Джордан старается, ищет, а на него давит Грэй, давит Клэр…
— Но вы не давите.
— Я ободряю и поощряю. Как всякая нормальная мать. — Бонни одарила меня короткой усмешкой. — Хорошая мать.
— А как поступают плохие матери? — поинтересовалась я в надежде выведать ее мнение о Клэр.
— Они позволяют своим детям сдаться и бросить карьеру.
Инстинктивно мне хотелось заступиться за Адама, но нельзя же было рассказывать Бонни про его следующий альбом, поэтому я промолчала и зашла с другой стороны:
— Вам следовало бы посоветовать Джордану распроститься с таблоидами и вернуться к работе.
— Вы упомянете его в своей статье? — спокойно поинтересовалась она.
— Непременно. Джордан играет важную роль в жизни Оливии. Они с Адамом считают ее сестрой, это так трогательно.
— Рассел обожал Джордана, — с печальной улыбкой промолвила Бонни. — Он видел в моем сыне нового Мику, поощрял его занятия музыкой задолго до того, как я осмелилась надеяться…
Платочек вновь скользнул под накрашенные ресницы, а я терпеливо ожидала, какие еще козыри выложит Бонни, чтобы обеспечить сыночку место под рампами.
— Мне так недостает его.
— Вы о ком? О Мике или о Расселе?
— О них обоих, но главным образом о Расселе.
— Такая жизнь была для вас нелегка.
— Какая — такая? — выпрямилась она, сжав в кулачке платок.
— В тени Клэр.
К моему изумлению, Бонни расхохоталась, искренне и удивительно громко для такой изящной дамы.
— Вам так кажется, Молли? Не слишком-то вы наблюдательны для журналиста. Мой мир не менее ярок, чем ее, моя жизнь так же полна. Пожалуй, даже лучше, чем ее, тем более что мой сын оказался единственным истинным наследником Мики Кроули.
Сейчас королева махнет платком, меня отправят в Тауэр и обезглавят.
— Прошу прощения, — пролепетала я.
Она расхохоталась еще громче.
— Ничего страшного, обычное дело. Только в статье не вздумайте так выразиться, иначе вам придется иметь дело с моим адвокатом. У нас в семье и без того хватает неприятностей.
Потрясающая тетка! От воркования к угрозам, и все это не меняя интонацию, не повышая голоса. Бонни поднялась, давая мне понять, что аудиенция закончена.
— Кстати, и о пленках вам лучше не писать. Не стоит зря будоражить публику, и опять же вам придется иметь дело с юристами.
— Почему вы решили, что в статье речь зайдет о пленках?
— Грэй сказал, что утром вы приходили к нему и расспрашивали.
— Он сказал вам, что именно он мне сообщил? — Как же это Грэй ухитряется балансировать между двумя вдовушками? Нелегко ему приходится, особенно теперь, когда не стало Рассела.