Роковой аккорд
Шрифт:
Жестом Кайл попросил парней спускаться со сцены и протянул мне руку:
— Идем!
— Нет, — возразила я. — Не хочу нарушать твои границы. Отныне дело в твоих руках.
— Уважать границы и перекладывать проблему на чужие плечи — не одно и то же, — поддразнил он меня. — Спасибо, конечно, но мы пойдем вместе.
— Я не хотела вовлекать тебя — до такой степени. — Сойдет за извинение?
— Вот и хорошо.
— И все-таки спасибо за помощь.
— Мое великодушие имеет свои пределы.
— Например? — поинтересовалась я, беря его
— Я не стану покупать тебе их диски.
20
— С чего ты решила, что это сойдет тебе с рук?
Почему бы этот вопрос не задать Бонни, которую допрашивают в связи со смертью Рассела, или Клэр, затеявшей публичную драку, или Оливии, Джордану, Адаму — где они укроются от скандала? Нет, Бен, напарник Кайла, первым делом обратился с этим вопросом ко мне, едва переступил порог Первого Участка, где Кайл и другие офицеры пытались навести хоть какой-то порядок.
— Это был удачный ход, так мне казалось, — протянула я.
— Удачный ход и авантюра — две разные вещи, вбей себе это в башку, — не унимался Бен.
— Зато сработало! — не утерпела я.
— Ага, сработало.
— И он не порвал со мной. — Я постаралась, чтобы это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
— Да, вы снова парочка, — кивнул Бен. — Это здорово.
— Ага! — Не удержавшись, я расплылась в улыбке. Адреналин уходил, не оставляя после себя ни липкого чувства вины, ни урчания в животе, каким мой организм обычно предупреждал: что-то неладно. Всю дорогу я была с Кайлом честна и откровенна и теперь пожинала плоды. Каждый раз, поймав мой взгляд с другого конца комнаты — вернее, сумасшедшего дома, — Кайл подбадривал меня улыбкой. Это и правда было здорово.
А еще лучше стало несколько часов спустя, когда мы вошли в мою квартиру и заперли за собой дверь.
— Запираешь, чтобы меня не выпустить или чтобы их не впустить? — подмигнул Кайл.
Понадобится не один день, чтобы привести в порядок события и чувства, но пока что у нас было несколько свободных часов плюс наша квартира и никаких помех. Трисия заявила, что в выходные будет отсыпаться, у Аарона и Кэссиди намечался свой собственный праздник воссоединения, а клан Кроули-Эллиотов готовил заявление для прессы с просьбой оставить их в покое и дать пережить трудные времена.
— Не знаю, как и благодарить тебя, — заспешила я, опасаясь, что Кайл и в этот раз не захочет остаться.
— Давай прикинем как. — Он завладел моей рукой и целовал ладошку. — Перепробуем все способы, один за другим, — продолжал он, легонько обводя большим пальцем каждый мой палец, и я уже не могла унять дрожь. — В нашем распоряжении целых два дня.
Мы предоставили голосовой и электронной почте накапливать сообщения, трубку с телефона снимали только для того, чтобы сделать заказ, и полностью посвятили выходные восстановлению отношений — не торопясь и пробуя все способы один за другим.
И это было прекрасно, однако в понедельник утром реальный мир призвал нас к себе:
Теперь ее улыбка погасла. Она сидела передо мной, отводя глаза, тугим жгутом скручивая носовой платок и пытаясь подобрать слова.
— Им нужна вторая Молли, — наконец, выдавила она.
— Мы искали нового ведущего колонки, — возразила я. — Эйлин была бы счастлива, если б удалось найти совсем другого человека. Свежий голос.
Дорри печально покачала головой:
— Колонка прекрасна, как она есть.
— Да, мне было интересно ее вести. Но как может быть интересно вести колонку — вообще что-то делать на этом свете, — если ты перестанешь быть собой? — Я смотрела, как Дорри комкает в руках платок, а думала о Джордане и Адаме, о том, как братья боролись с могучей тенью отца, искали каждый свой собственный голос и страдали от мучительного страха, думая, что голоса у них вовсе нет или же никому такой голос не нужен. — Что бы ты стала делать, если бы получила работу?
— Об этом я пока не думала. — Дорри плаксиво сморщила нос. — В архиве много твоих ответов.
— И ты думала, я не замечу, как они пойдут в ход?
— Я думала, тебе понравится, что я так точно подражаю тебе, — с неожиданной гордостью сказала она.
— Что уж лестного в таком подражании, Дорри? Да и не подражание это, а плагиат.
— Ты хочешь меня уволить?
— Это не мое дело. Придется обсудить ситуацию с Эйлин и Генри.
— Но ты хочешь меня уволить.
— Нет, я хочу помочь тебе, чтобы ты стала самой собой.
— Понятия не имею, кто я, — призналась Дорри, и последние остатки тщеславия покинули ее голос.
— Все мы гонимся, сами не зная за чем и за кем, — утешила я.
Мне хотелось поглубже разобраться в ситуации, найти в ней мораль, какой-то смысл, потому что Дорри было жаль, и я не понимала, с какой стати она подражает такой неумехе, как я. Хотя бы из суеверия я хотела проявить великодушие, а то у меня как-то чересчур хорошо все складывалось.
От суеверных страхов меня избавил визит в кабинет Эйлин — тут же и перестало все хорошо складываться. На лице редакторши расплылась довольная улыбка мелкого хищника, полакомившегося канарейкой, а улыбка на лице Генри была не столь цветущей.
— Мы как раз говорили о тебе! — Эйлин распахнула объятия, но этот жест больше напоминал призыв императрицы к собравшейся в Колизее публике: давайте, ребята, тычьте пальцем вниз, пусть раненого гладиатора прикончат!
— Простите, что не добралась до вас в Ночь Подушечных Битв, — извинилась я. — Тут такие дела…