Роковой аккорд
Шрифт:
— Некоторым людям хватает здравого смысла уйти, когда начинаются «такие дела», — заявила Эйлин. — Лично я не собираюсь в очередной раз получать травмы только потому, что тебе вздумалось развязать войнушку. Ты простых путей не ищешь, верно я говорю? — И все это она произносила с улыбкой победительницы, свободно взмахивая руками.
— Отличная статья, — вмешался, наконец, Генри. — Поздравляю!
— Спасибо вам обоим. Вы предоставили мне такую возможность…
— Ты это заслужила, — кивнул Генри. — Желаю тебе и впредь удачи.
Это
— Приятные новости не только у тебя. Генри пошел на повышение — он уходит от нас.
— Поздравляю, — сказала я, пожимая Генри руку и лихорадочно соображая, что же означает тон Эйлин. Она завидует Генри или радуется тому, каких дел натворит без его присмотра?
— Официальное сообщение ожидается на неделе, но в «Пиллоу» я наткнулся на Питера Малкахи, который уже знает, так что слухи, очевидно, просочились.
— Где Питер, там и слухи, — проворчала я. — Так это «Право особого доступа»?
— Наш Издатель приобрел «Право», — кивнул Генри, — и предложил мне возглавить редакцию, встряхнуть их там хорошенько.
— Замечательно! Это будет интересно. Только мы тут будем скучать, — искренне призналась я, рассчитывая, что Генри поймет намек: без его поддержки мне придется туго.
— Будем скучать, будем, — протрубила Эйлин. — Хотя скучать нам особо некогда: от нас тоже ждут обновления, так что надо нам присмотреться к самим себе и найти каждому из нас роль в новом, улучшенном «Цайтгайсте»!
Императрица Эйлин махнула рукой, чтобы на арену выпускали хищников, и почти благосклонно улыбнулась мне:
— Теперь насчет колонки.
Я приготовилась к удару. Сейчас она скажет, что в обновленном «Цайтгайсте» моя роль сводится к старой колонке.
— Я так понял, возникла небольшая проблема? — спросил Генри.
— Один конкурсант неправильно понял условия, — уклончиво ответила я, все еще прикидывая, как лучше обойтись с Дорри.
— Кому ты предлагаешь отдать колонку? — нетерпеливо поинтересовалась Эйлин.
— Я предлагаю изменить подход, раз уж мы решились на обновление. Давайте отдадим колонку Скайлер и Карлосу, чтобы они предлагали «мужской» и «женский» взгляд, тогда у наших читателей появится настоящая перспектива, и, может быть, удастся привлечь к журналу интерес также и мужской части аудитории? — К моему удовольствию, здесь, в кабинете Эйлин, мое предложение прозвучало не хуже, чем утром в душе, когда я репетировала эту речь перед Кайлом.
— Отличная мысль! — просиял Генри. — Согласен, это лучшие ответы, и, если мы поручим колонку им обоим, никто не будет в обиде. Прекрасно — рад, что это удалось решить еще при мне.
— Удалось решить? — глухо переспросила Эйлин.
— Мы же договорились, что выбирать будем все втроем, — напомнил Генри.
— Лично я обеими руками за, — залебезила Эйлин. — Вот только что Издатель скажет?
— А его и
— Погодите. А что же Дорри? — притормозила Эйлин.
— Тебе понадобится помощница, — торопливо заговорила я. — Это прекрасная возможность, возьми Дорри к себе и покажи ей, что значит быть самой собой, ведь ты-то себе никогда не изменяешь.
Генри насмешливо сощурился, но Эйлин искренне обрадовалась:
— Ты права! Ей нужен пример для подражания, а кому же и подражать, если не мне!
Что касается меня, я считала, что Дорри следует проучить — вот пусть и работает теперь на Эйлин. Бррр!
Сначала мы позвали Карлоса и Скайлер и поздравили их, затем позвали Дорри и сообщили, что ей предоставляется еще один шанс, и к тому же блестящий. После приватных разговоров Генри собрал всех в конференц-зале и сделал общее заявление, а я погрузилась в нирвану, восхищаясь тем, как мне удалось выпутаться из всех трудностей с выгодой для себя, с пользой для журнала, да еще и людям добро сделала.
Из нирваны меня вывел голос Эйлин, вновь призвавшей великую Молли Форрестер к себе в кабинет.
— Вот что усвой напоследок. — Она даже вышла из-за стола и довольно-таки грозно надвинулась на меня. — Обновлением журнала занимаюсь я. Не Генри, и уж ни в коем случае не ты. Сделай одолжение, перестань считать себя такой уж ценной и незаменимой.
— Незаменимых нет, — припомнила я и побрела прочь, опасаясь лопнуть от противоречивых эмоций.
— За неведомое, — подняла я в тот вечер тост, усевшись за столик у «Бемельмана» вместе с Кайлом, Кэссиди, Аароном и Трисией.
— Жаль, что не она уходит. — Трисия имела в виду Эйлин, разумеется. — Вот бы кому я устроила прощальную вечеринку!
— Рано или поздно устроишь, — подбодрила ее Кэссиди. — Молли ее пересидит, вот увидишь.
— Пьем за неведомое, Аарон? — спросил Кайл.
— Область и твоих, и моих профессиональных интересов, — кивнул физик.
— Столкнувшись с неведомым, еще больше начинаешь ценить знакомое, — признался Кайл, сжимая мою руку.
Все, что я любила в жизни, было прямо здесь, за этим столом — мой любимый, мои подруги, новый друг, он же будущий муж моей подруги. Я готова была принять неведомое, и пусть оно станет знакомым.
— Мы открываемся неведомому, и нас ждут сюрпризы, — продолжала я, наблюдая за человеком, который подкрался к Трисии сзади.
— Можно к вам присоединиться? — Джордан мягко опустил руку на плечо Трисии, и она почти не вздрогнула. Свободной рукой Джордан покачал стакан с хайболом, зазвенели кубики льда. — Питье я прихватил с собой.
Трисия подвинулась, Кайл позаимствовал стул из-за соседнего столика — там сидела парочка, столь увлеченная ссорой, что можно было и стол прихватить, они бы не заметили.