Роковой дом
Шрифт:
— Разумеется, — ответила она холодно, — так я и скажу; я сама настояла на том, чтобы войти и отдохнуть в доме.
Манеры женщины изменились, сделавшись одновременно фамильярными и подобострастными. Многословно выразив благодарность за «чаевые», она положила зонт на стол, подбоченилась и внезапно спросила:
— Не получала ли мадам новостей от своей подруги? Я говорю про ту польскую даму.
— Нет. — Сильвия удивленно подняла глаза. — Как ни печально, пока нет ничего нового. Но, наверное, ждать уже недолго.
Ее поразило то,
— Она заходила сюда, прежде чем отправиться на станцию. И была, как мне почудилось, в очень хорошем настроении.
— Нет, вы ошибаетесь, — быстро возразила Сильвия. — В день своего отъезда мадам Вольски здесь не была. Ее ждали к чаю и ужину, но она не появилась…
— Да нет же, мадам! Мне в тот вечер пришлось вернуться, потому что я забыла принести сахар. Застала ее здесь и, когда уходила, она еще оставалась.
— Уверяю, вы что-то путаете. Это было не в тот день, когда мадам Вольски покинула Лаквилль, — поспешно проговорила миссис Бейли. — Она уехала вечером в субботу. Как я только что сказала, мадам Вахнер ожидала ее к ужину, но не дождалась. Мадам Вольски отправилась в Париж.
Служанка смотрела в упор, и на лице Сильвии появилось необычное для нее высокомерное выражение. Ей хотелось, чтобы эта надоедливая и бесцеремонная женщина поскорее ушла и оставила се в покос.
— Спору нет, мадам лучше знать! По мне, что один день, что другой. Прошу прощения у мадам.
Француженка взяла зонт, положила на стол ключи и, со словами «Прощайте, мадам, и еще раз большое спасибо», бесшумно закрыла за собой дверь.
Спустя мгновение, оставшись одна, Сильвия облегченно вздохнула.
Дома обладают индивидуальностью, даже самые скромные и невзыскательные. Но и те, кто не согласится с этим утверждением, не станут отрицать, что дома носят на себе отпечаток той страны, где они находятся.
«Шале де Мюге» был домом типично французам и типично пригородным. От своих многочисленных, разбросанных по ближним окрестностям Парижа собратьев он отличался тем, что каждый год в нем менялись жильцы.
На взгляд Сильвии Бейли, этому забавному строению не хватало всех тех деталей, которые делают дом домом. Сидя здесь, в душной и темной столовой, она в очередной раз задала себе вопрос, почему Вахнерам не приходит в голову привнести в шале хоть чуточку уюта.
Она с отвращением осмотрела комнату. Обстановка была не только дешевой, но и к тому же убогой и безвкусной. И все же, как и в других комнатах шале, здесь царила поразительная чистота и прямо-таки удручающая аккуратность.
Меблировка включала в себя круглый стол, за которым в свое время Сильвии случилось приятно посидеть в обществе Анны Вольски и любезных хозяев, и уродливый буфет. Тусклый паркет, запомнившийся ей с первого визита, был прикрыт линолеумом с красными и синими разводами под мрамор. Сильвии никак не удавалось объяснить это, возможно, не стоящее внимания, обстоятельство.
Наконец Сильвия
Но нет, она не увидела ничего, кроме круглого стола и шести стульев, ровно расставленных у стены. И все же ее не покидало ощущение, что у нее за спиной прячется какое-то живое существо.
Она открыла дверь холла, миновала коротки» коридор, шедший поперек дома, и очутилась в крохотном «салоне».
Здесь тоже ставни были закрыты, что придавало комнате жутковатый заброшенный вид. Но Сильвия, уже привыкшая к полутьме, отлично все видела.
Маленькая гостиная была обставлена убогой, потрепанной мебелью. Ничто: ни букет цветов, ни книга, ни даже листок бумаги — не скрашивало ее невыразительности. Радовали взгляд только позолоченные часы на каминной полке и стоявшие рядом с ними два канделябра под ампир. Ставни были плотно закупорены, и в комнате царила ужасная жара и духота.
Сильвия не переставала удивляться, почему Вахнеры живут в такой обстановке и пользуются услугами поденщицы, которая приходит всего на несколько часов, а не поселятся где-нибудь в гостинице или пансионе.
Затем она напомнила себе, что мрачный молчальник мсье Вахнер и его говорливая жена, судя по всему, очень друг к другу привязаны. Быть может, им больше нравится проводить время вдвоем, чем среди людей.
Бесцельно блуждая по комнате, Сильвия почувствовала, как ею почему-то овладевает тревога и подавленность. Ей хотелось бежать подальше от этого тихого и пустого дома, но не глупо ли было бы уйти именно сейчас, когда Вахнеры вот-вот вернутся.
Однако, проскучав еще несколько минут и, не придумав, чем себя занять, Сильвия начала терять терпение.
В конце концов, вполне возможно, что Вахнеры решили переждать самые жаркие часы в Париже. В таком случае их не будет, наверное, до семи.
Лучше всего оставить мадам Вахнер и ами Фрицу записку с приглашением пообедать в «Вилле дю Лак». Граф Поль будет вечером в Париже, так что вид ненавистных Вахнеров его не потревожит. Сегодня приезжает Билл Честер, и ей не хотелось оказаться с ним наедине…
Сильвия огляделась в поисках бумаги, но не нашла в маленькой гостиной не только письменного стола, но даже карандаша и клочка бумаги. Что за глупость!
Но нет, должны же быть где-нибудь в доме принадлежности для письма.
Стараясь ступать мягко, и все же слыша в пустом доме пугающе громкое эхо своих шагов, Сильвия Бейли миновала открытую дверь кухни и углубилась в самый конец коридора.
Затем случилось нечто странное.
Открывая дверь спальни мадам Вахнер. молодая англичанка застыла и затаила дыхание. Ее вновь бросило в дрожь от жуткого ощущения, будто она здесь не одна. На пороге спальни это чувство проявилось сильнее, чем в столовой.