Роковой мужчина
Шрифт:
– Ты уже видела его, – твердо сказал он.
– Да, – кивнула она, разрывая фотографию на множество мелких кусочков и отправляя в корзину для мусора.
– Прочитай записку, Гита.
Глубоко вздохнув, она развернула листок бумаги, приложенный к фотографии, и уставилась на него с выражением отвращения на лице. Как и в предыдущих посланиях, все буквы были вырезаны из газеты.
– «Если Вы ее не уволите, – по памяти процитировал Этьен, – эта фотография будет отправлена в газеты. Во Франции и в Англии».
– Ни одна из газет не опустится
– Ты так считаешь? А я не столь оптимистичен. Бульварная пресса напечатает все, что угодно. Иногда мне кажется, что она вообще существует только ради того, чтобы обливать грязью известных людей.
– Я не так уж известна, – тупо возразила она.
– Зато я известен.
– Да. – Ей стало тошно. Подняв на него глаза, она глухо спросила: – Вы меня увольняете?
– Нет. Пока нет. Но я очень зол. Я предложил тебе номер в гостинице, где ты была бы в безопасности, персонал, который мог бы позаботиться о тебе, но ты предпочла туда не ехать.
– Да, – прошептала она. – Моя подруга предоставила мне свой коттедж.
– И там была сделана эта фотография?
– Да. И не только эта, – призналась она.
– Понятно. Вот результат твоего неповиновения. У нас есть опыт с преследователями, и мы знаем, как защитить своих людей. Но если эти люди не желают следовать нашим советам, желают все делать по-своему, то… Мы вложили в тебя очень много денег, Гита, и, хотя я тебе сочувствую, интересы бизнеса превыше всего. В твоем контракте существует раздел, касающийся неблагоприятной шумихи вокруг твоего имени, и, хотя в данном случае это не совсем то и в происшедшем, несомненно, мало твоей собственной вины, все же, если этот снимок опубликуют, – пробормотал он с отвращением, – престижу моей компании будет нанесен урон. Мы выбрали тебя, так как ты выглядишь волнующей, утонченной женщиной, на которую все прочие женщины хотели бы походить, которой они хотели бы подражать…
– Да, – горько согласилась она, не поднимая глаз. – А вовсе не женщиной, чья фотография в голом виде красуется на первых страницах бульварных газетенок.
– Именно. Ты сама все понимаешь. И поэтому нам пришлось принять решение воспользоваться услугами другой модели для запуска новых духов, который состоится завтра. Нам придется выдать это, за свежую идею: новая девушка для новой марки духов, ежегодно – новое лицо для линии декоративной косметики. Но ты тоже будешь присутствовать завтра при запуске духов. И ты будешь улыбаться, – велел он.
– Да, – согласилась она тихо.
– Мне жаль, Гита.
– Мне тоже.
– Найди его, Гита. Найди его, останови, или…
– У вас не будет другой альтернативы, кроме, как уволить меня совсем.
– Ох. – Глядя ей в лицо, Этьен позвал Клэр и велел ей принести кофе. – Может быть, ты знаешь или догадываешься, кто мог бы это сделать?
– Нет.
– А полиция была проинформирована насчет последних событий?
– Да,
– Ген?.. – приподнял брови Этьен.
– Генри, – вздохнула Гита. – Мой приятель.
– Он был вместе с тобой в том коттедже?
Врать и изворачиваться, не было смысла.
– Да, – призналась она неохотно.
– Ну, так расскажи мне. Расскажи мне об этом Генри. О фотографиях. О коттедже. Расскажи мне все, что ты знаешь, и, вполне вероятно, мы вдвоем сможем догадаться.
И она рассказала ему обо всем, что произошло с ней за последнее время: о Генри, о коттедже в Шропшире, о надписи на стенах ее дома в Кенсингтоне. Обо всех остальных инцидентах он уже знал.
– Так ты знакома с тем декоратором?
– Нет. Генри сам договорился, чтобы он приехал.
– И ты ему поверила? Мужчине, с которым только что познакомилась?
– Да, – сказала она натянуто.
– И теперь он твой любовник?
– Да.
– Так скоро?
– Да, – сказала она сквозь зубы. Но ведь Генри было невозможно противиться. Как объяснить это Этьену? Как объяснить, что в мире существуют мужчины, перед которыми женщины просто не могут устоять, в чьем присутствии все разумные мысли моментально улетучиваются из головы! Мужчины, которые умеют заставить вас почувствовать себя желанной и особенной, потому результат неизбежен и предопределен.
– Значит, ты была неосторожной, – осуждающе сказал Этьен.
– Нет! Никто не знал, что я еду в коттедж! – упорствовала она.
– За исключением этого Генри, – сказал он мягко, – то есть друга Синди, которая работает в той же авиакомпании, где раньше работала ты. А она хотела сняться в рекламном ролике этой компании? Она подавала заявку стать нашим «Лицом Года»?
– Нет, – беспомощно ответила Гита.
– Список был только приблизительный. На этот раз я попрошу Клэр проверить его более тщательно.
– Да, но я не думаю, что Синди хотела сняться в той рекламе. Она не говорила…
– Но может быть, она все-таки хотела, а тебе не сказала. Может быть, она была разочарована и оскорблена. Может быть, она сообщила своему другу…
– Нет!
– И, может быть, этот мужчина для нее более чем друг.
– Нет!
– Но почему «нет», Гита? Ведь это возможно! Ты же плохо знаешь его, а он вполне мог узнать, где ты находишься, все от той же Синди, твоей лучшей подруги. Ты болтаешь с ней, делишься своими планами, говоришь, куда едешь…
– Нет, – слабо возразила Гита, прекрасно понимая, что Этьен прав. Впрочем, она ведь не рассказывала Синди о том, что познакомилась с Генри. Но почему? – вдруг пришло ей в голову. Почему она не рассказала о нем своей лучшей подруге? Нет, это не мог быть Генри! У него не было никакого резона так поступать! Чтобы пакостничать и одновременно предаваться с ней любви… Да еще как… Нет, такое невозможно.
– Но если это не Генри, то все же кто-то из твоих знакомых, – настаивал Этьен. – В большинстве случаев именно так оно и бывает.