Роковой Париж
Шрифт:
Все принялись уверять, что это не так, они готовы репетировать, но тот молча ушёл, оставил состав одних. За четыре дня до премьеры.
На следующий день Юля отыскала Жерома в университете. Уговаривала вернуться, не подводить всех, но тот лишь скользко оправдывался, что проблемы с учебой, репетиции отнимают много времени, ему надоело, и учить текст он не собирается. Юля его чуть ли не умоляла, оставалось потерпеть всего три дня и пережить премьеру, предложила помощь, чтобы выучить текст, но он лишь придумывал отговорки, а потом просто ушёл на свои занятия, сказав, что ему всё равно, и он больше не придёт.
Юле хотелось порвать его на части, у неё в голове не укладывалось,
Девушка уже настолько привыкла к Жерому в роли Ромео, что с Франсуа репетировать было сложно — он слишком хорошо играл. Будто и не играл вовсе, а превращался в настоящего Ромео. Юля заслушивалась его репликами, могла бесконечно смотреть в его глаза, забывая обо всём. Она так восхищалась им, что иногда забывала вовремя входить в реплики и чувствовала разочарование в себе, стыдясь того, что не дотягивает до уровня Ромео, что подводит своей игрой Франсуа.
На следующую репетицию Франсуа пришел, как ни в чем не бывало. Юля осторожно поделилась с ним разговором с Жеромом, он отреагировал спокойно, будто знал, что так и будет:
— У Жерома проблема с памятью, но он мог выучить, если бы хотел. И большую часть он уже усвоил. Мне жаль, что он сдался, я в него верил.
Франсуа вышел в центр сцены, обвел всех глазами, он будто чувствовал, что все пали духом и уже устали.
— Я рад, что вы не сдались. Вы лучшие актеры, с которыми мне довелось работать. Сегодня мы отыграем так, как будто в последний раз. Представьте, что Титаник тонет, спасения нет, и есть только вы и пьеса. Играйте, как тот оркестр на тонущем корабле, чтобы люди забыли обо всём, играйте ради игры, ради пьесы. И запомните это чувство, — твердо говорил Франсуа, а потом спокойнее поделился планами. — Завтра отдохните, не приходите, репетиций не будет, а послезавтра будет контрольный прогон, я позову нескольких зрителей, моих коллег из Комеди Франсэз. Покажем, на что мы способны!
Впрочем, зрители у них были всегда, Франсуа не возражал, и одногруппники актерского состава иногда заглядывали в актовый зал, даже из Юлиной группы девочки как-то наведались к ним. А брат-близнец Тибальта вообще не пропускал ни одной репетиции, но играть напрочь отказался, даже второстепенную роль, зато стал «своим», в группе прозвали его «папарацци» — он постоянно носил с собой зеркальный фотоаппарат и всегда старался фотографировать их в самый неожиданный момент, а потом присылал фотографии или выкладывал в группе в Facebook.
На их последнюю репетицию пришли зрители — Юля узнала среди присутствующих девушку и мужчину, что были рядом с Франсуа, когда он подбирал актеров. Играли пьесу полностью по-настоящему, надевали костюмы, расставляли декорации, и Франсуа впервые поцеловал Юлю. Нежно, едва касаясь губ, но играя с большим чувством. Юля ему не ответила, но, к своему стыду, поняла, что ей понравился поцелуй Франсуа. Она смутилась, покраснела, хорошо, что началась новая сцена, иначе могла забыть реплику. Франсуа шепнул ей в ухо:
— Прости, забыл тебя предупредить. Потерпи меня.
Франсуа играл, ему невозможно было не верить, Юля старалась, но отыгрывала уже скорее на автомате, настолько досконально знала
А Юлю угнетало чувство вины перед Петром. Она ощущала, что всё больше и больше отдаляется от него, её мысли всё больше и больше заполнял Франсуа. И она боялась признаться в этом даже себе, отрицала, игнорировала, прогоняла Франсуа из мыслей. И предпочитала делать вид, что ничего не происходит, решила, что пусть всё идёт своим чередом.
За последнюю неделю до премьеры в Юлином сердце поселилось смятение. Она хотела всё время быть рядом с Франсуа, но не могла рассказать Пете. Юля понимала, что нужно ему объясниться, но он был настолько дорог ей, что она боялась расстроить его, причинить ему хоть какую-то боль. Досада и горечь жгли изнутри, когда она разговаривала с ним по вечерам, ведь она обещала быть честной. Каждый раз, когда она смотрела на него по вечерам по Skype, в его родные и всё ещё любимые глаза, казалось, что не нужен никакой Франсуа, она бы всё бросила ради Пети, чтобы снова оказаться рядом с ним. Противоречия разрывали изнутри. Пётр словно чувствовал это, волновался, расспрашивал, но Юлино сердце сжималось в комок, и не хватало духу сказать ему. Девушка корила себя за свой внутренний обман. Её тянуло к Франсуа, но выбор она не делала, надеялась, что всё разрешится само. Надеялась, что пьеса закончится, она уедет на каникулы к Пете, и чувства к Франсуа, как и он сам, останутся в Париже.
23
В день премьеры все волновались, хоть всё было уже досконально отрепетировано. Юля не смотрела в зал, Франсуа предупредил, чтобы до конца пьесы в зал не смотрели, и играли, как тогда «на Титанике». Но в конце пьесы, когда под шум аплодисментов они стали перед залом, Юля была поражена — она не ожидала, что будет столько людей. Многие стояли со слезами на глазах — особенно девушки, утирали слезы и хлопали.
Они стояли всем актёрским составом на сцене, держась за руки, и кланялись уже во второй раз. Зал хлопал, и Юля еле сдерживала эмоции, готовая сама разрыдаться от переполняющих чувств. У них получилось, всё прошло идеально, зрители плакали, улыбались и хлопали — это было высшей наградой! Она бросила взгляд на Франсуа, он стоял рядом, он тоже был счастлив. Поймал Юлин взгляд, обращенный к нему, и, не дав девушке опомниться, притянул к себе и поцеловал, прямо на сцене, перед всем залом. Но не так нежно и осторожно, как во время пьесы, это был совсем другой поцелуй, смелый, чувственный. Он целовал её по-настоящему. Юлю обдало жаром от волнения. Эмоции от игры ещё не успели утихнуть, и этот поцелуй стал взрывом внутри и нашёл отклик в Юлином сердце. Она сначала опешила, растерялась, но потом ответила Франсуа и обняла его, услышав ещё большие овации зала.
Зрители и знакомые подходили к актерам, делились впечатлениями, благодарили и понемногу расходились. Юля не могла прийти в себя, лицо горело огнем, она прикладывала ладони к щекам, чтобы хоть как-то охладить вулкан внутри. Она никак не могла успокоиться. Франсуа не отпустил Юлю после поцелуя, еле слышно шепнул: «Не уходи», — и осторожно приобнимал всё время, пока к нему подходили знакомые актеры и просто зрители, делились впечатлениями, хвалили.
Франсуа улыбался всем, но отвечал односложно, деликатно и вежливо, почти без эмоций, иногда просто кивал. После того, как интерес к нему и их паре угас, он взял Юлю за руку и потянул за сцену.