Роковой поцелуй

Андерсен Блэйн

За рододендроновыми зарослями, служившими границей парка, вокруг всей усадьбы была проложена широкая, усыпанная гравием дорога – объехать ее всю, казалось, и дня не хватило бы. Каких только сооружений здесь не было понастроено: и китайская пагода, и памятник-обелиск в честь деда Данкена, две ротонды, одна из них – с выписанным из Италии телескопом; наконец, специальный павильон с бассейном и садками для рыбы; при павильоне была собственная кухня и небольшой, но тщательно оборудованный обеденный зал.

Данкен еще думал поселить в парке собственного отшельника с хижиной, но соседи все-таки убедили его отказаться от этой странной затеи. В общем,

в парковом хозяйстве был явный перебор, но Данкен упрямо настаивал: его гости из высшего света привыкли к такой экстравагантности, и их не должно постичь разочарование.

Элис с Лайли, видимо, сейчас где-то около этой окружной дороги. Теперь лучше всего наблюдать за ними из фаэтона – и они по-прежнему его не будут видеть. Хоть бы Элис постояла немножко на одном месте! Вот она – мелькает среди цветов, в руках – букет незабудок. В душе у Кейрона возникло чувство какой-то необычайной умиротворенности. Все было так неопределенно, и тем не менее казалось, что все в этом мире так чудесно!

У Элис было какое-то необычно милое свойство: все, к чему она прикасалась, как бы оживало. Как же много в ней любви, доброты, непосредственности – и все это выплескивается через край, переливается во всех окружающих. И как здорово, что он тоже где-то рядом с ней! А ведь это чувство когда-то Кейрону было уже знакомо; во всяком случае он был в свое время очень близок к такой же вот гармонии ощущений.

В памяти возник, сразу покончив с его хорошим настроением, образ черноокой красавицы Элизабет Шелстоун. Как он ее любил, как доверял – иначе разве признался бы ей, что именно он, Кейрон Чатэм, приобрел на аукционе Дерброу-Милл фабрику ее разорившегося отца Джона Шелстоуна?

Когда он проворачивал эту сделку, мог ли он знать, что ему суждено влюбиться в дочь бывшего хозяина Дерброу-Милл? И мог ли он предполагать, что наутро после аукциона Джон Шелстоун, разогнав свой экипаж до бешеной скорости, направит его прямо в пропасть – не в силах пережить потерю основанного им дела?

История была достаточно трагичной, но не менее трагическими для Кейрона были ее последствия. По светскому лоску и непринужденному поведению Элизабет Шелстоун на балах и раутах никак нельзя было подумать, что ее семья разорена; она была полностью на иждивении своих более благополучных лондонских родственников; но даже если бы Кейрон и узнал об этом, это не могло бы изменить его намерений. Он сделал ей предложение – и тут-то все и выяснилось. Элизабет рассказала ему, как погиб ее отец и какой ненавистью пылает ее сердце к тому мерзавцу, который довел его до самоубийства. До этого момента Кейрону и в голову не приходило связывать имя своей возлюбленной с именем несчастного банкрота, чье имущество он удачно скупил на аукционе: Шелстоун – и Шелстоун, простое совпадение, к тому же Лондон был так далеко от графства Дерброу…

Кейрон признался ей во всем, надеясь, что любовь принесет ему прощение – но ошибся. Элизабет не могла себе представить совместной жизни с человеком, который, как она считала, погубил ее отца; доводы Кейрона, говорившего о своей невиновности, она просто-напросто проигнорировала.

Постигшее его разочарование вызвало в нем страх перед привязанностями всякого рода. Уж кого ему только не сватали, все было напрасно. Он возвел вокруг себя как бы невидимую стену. Мало того, что он сам по себе был завидной партией, его явное желание сохранить свою независимость еще больше возбуждало к нему интерес; он действительно стал чем-то вроде приза, вокруг которого развернулось

настоящее соревнование невест. Как бы он хотел избавиться от этого статуса и от этой репутации!

С каждым годом ряды приятелей-холостяков редели. Одни шли к алтарю под влиянием чувства, другие – по соображениям долга – ради продолжения рода, третьи – по расчету. Кейрон оставался один. Элизабет однажды нанесла ему рану в самое сердце; рисковать еще раз? Нет, ни за что…

Задорный смех Элис, послышавшийся откуда-то из куртины тисовых деревьев неподалеку от того места, где Кейрон видел ее в последний раз, отвлек его от печальных мыслей. Грудь его вновь наполнили чувства, которые он, казалось, давно изжил в себе; он, однако, хорошо запомнил урок своей прошлой любви: если он хочет завоевать сердце Элис, он должен до поры до времени хранить свои секреты ото всех, от нее в том числе.

Молочно-белые пальчики Мод лихо расправились с клавиатурой фортепьяно: соната Генделя завершилась цветисто-кружевными аккордами финала.

– Восхитительно, – раздался одобрительный голос Кейрона. Мод вскинула голову, резко повернулась и, встретившись глазами с предметом своих дум, нежно улыбнулась. Он добавил к своим словам еще и аплодисменты: – Ты настоящая царица звуков!

– А ты как призрак – испугал меня до полусмерти. Я думала, ты еще занят с отцом.

– Все прошло быстрее, чем я ожидал. Джейсон, конечно, приятный собеседник, но цены на индийские специи – это слишком скучный сюжет для теплого июньского дня.

Мод расправила юбку, так что она широкими белыми волнами покрыла все парчовое сиденье; она явно приглашала Кейрона подойти поближе; Кейрон повиновался.

– Бедный – неужели делать деньги так мучительно? Смотри, если твоя мать узнает, с каким равнодушием ты относишься к делам, она вплавь пересечет Ла-Манш – спасать семейное благополучие, – с иронией произнесла Мод.

– На меня, признаюсь, наводят тоску эти солидные, надежные сделки. Я люблю азартную игру – чтобы был риск.

– Да, – бросила Мод. – Я заметила. – Кстати, – продолжала она, – я бы хотела серьезно поговорить с тобой. У тебя есть время?

– Для тебя, Мод, всегда.

Если бы это было так! Но, по крайней мере, он вроде бы настроился внимательно ее выслушать.

– Я хочу поговорить с тобой относительно мисс Уокер. – Вообще-то Мод хотела, прежде чем начинать этот разговор, хорошенько все разузнать о том, что представляет собой гувернантка Данкена, но когда она узнала, что Кейрон остановился в Донегале, под одной крышей с этой выскочкой, она поняла, что медлить нельзя.

Кейрон устало вздохнул. Он предвидел, что Мод будет пытаться любым путем подавить его интерес к Элис. С другой стороны, он не желал ни с кем обсуждать эту тему. Но Мод – особый случай. Она, конечно, ревнива – не имея на то оснований, но она – все же его друг и он бы не хотел обижать ее резким отказом.

– Ну, и что ты имеешь против мисс Уокер?

Мод перемежала слова паузами, как бы подбирая слова – хотя Кейрон знал, что за словом она обычно в карман не лезет.

– Я… нахожу, что она создает для нас… проблемы… Могу я говорить откровенно?

– По-моему, редко, когда было по-иному, – Кейрон улыбнулся. Мод ответила нервной гримаской, потом взяла себя в руки.

– Я знаю о твоем интересе к ней.

– Не понимаю, к чему ты клонишь?

– Кейрон, ради Бога! С меня уже достаточно твоей доброты и жалости. Я знаю о том, каковы твои чувства ко мне – больно, но что поделаешь?