Роковой роман Достоевского
Шрифт:
Галка мигом вскочила из-за стола, бросилась к двери. И, схватив незнакомца за рукав, вытащила его в коридор. После чего угрожающе зашипела:
– Совсем мозгов нет, хрен американский! От работы меня отвлекаешь, еще и ребенка пугать вздумал! Гамбургеров надо меньше жрать, от них серое вещество разжижается!
Изловчившись, мужик все-таки достал какой-то заламинированный документ, но Галка даже не стала его разглядывать.
– Мне сейчас некогда. Это понятно?
Американец утвердительно кивнул и снова оскалился:
– Да, госпожа Епифанова.
– Говорить мне в ближайшие дни неудобно, – отчеканила Галка, неприязненно рассматривая загорелое лицо. – И по закону никаких пояснений я вам давать не обязана. Это понятно?
Он кивнул и фальшиво-сочувственно вздохнул.
– Понимаю. Вы потерять журналист…
– Я с вами разговаривать не буду. Мне все равно, что вам надо. Хотите что-то выяснить – поговорите с сотрудниками. Комната журналистов – прямо по коридору и направо. Налево – верстка, но туда ближайшие два часа нельзя. Подождите, пока сдадим номер. Многие сотрудники нашей газеты знали Артура намного лучше, чем я. Поговорите с ними.
– Но простой журналист никогда не знать та информация, которую знать шеф-редактор!
– Не морочьте мне голову, – процедила сквозь зубы Галка, мысленно вспоминая английские ругательства. Кажется, они вот-вот понадобятся.
И американец, как ни странно, наконец понял. Поблагодарив за помощь, он развернулся и, бодро перешагивая через лужи, пошел в направлении ньюс-рума.
– Мать, какой дядя странный, – прокомментировал визит гостя сынок, недоуменно вскинув белесые бровки. – Он что, дурак?
– Нет, младенец, он просто американец и не очень хорошо говорит по-русски, – отозвалась Галка и одобрительно кивнула. Вот нашелся тот самый номер. Сейчас она по нему позвонит и попросит помочь Кириллу.
А американец этот скалящийся… Конечно же, ерунда. Между США и Россией сейчас новый виток обострения отношений по поводу размещения ПРО в Европе. Вот, наверное, и назасылали америкосы кучу своих сотрудников, пытаясь доказать, что ситуация в России нестабильна. В серьезный криминал или спецслужбы агенты сунуться не могут, доступ к информации ограничен, риск велик. Права человека – самая благодатная тема для стенаний. А тут журналиста вроде как убили, давление на свободу слова и все такое. Явились не запылились. Нет, правильно она сделала, что его отшила. Не хватало еще только сейчас патриотично врать о том, что Россия – правовое государство, граждане которого всегда получают полную объективную информацию.
– Америку ждет финансовый кризис, – глубокомысленно вздохнуло дитя. – Курс доллара нестабилен.
Галка удивленно вытаращила глаза. Господи, откуда, откуда младенец набрался таких слов? Нет, надо все-таки покатать его на карусельках. Потому что если его развитие проходит такими темпами, то очень скоро детские забавы радости ему не доставят.
Захватив сотовый, Галка вышла в коридор. И почти сразу дозвонилась до милицейского чина. Но тот оказался урод уродом.
– Моя компетенция не позволяет вмешиваться в работу пенитенциарной системы, – замямлил
Про следствие Галка уже не дослушала, послала урода подальше и отключилась.
Но особо не расстроилась – знакомых в правоохранительных органах масса. Хотя, конечно, хотелось бы уладить вопрос побыстрее, Кириллу сейчас каждая минута, наверное, кажется часом.
В коридоре явственно вырисовалась высокая фигура очередного визитера. Когда он миновал ньюс-рум и стал приближаться к кабинету редактора, Галка возмущенно подумала: «Когда же я уломаю учредителя хотя бы одного охранника на входе посадить?! Вот ведь жлобяра! Не редакция, а проходной двор какой-то».
– Не подскажете, где мне найти Галину Епифанову? – поинтересовался мужчина, темноволосый, с роскошными черными усами.
– Я. В чем дело?
– Меня зовут Александр Голицын. У меня к вам будет несколько вопросов.
С этими словами мужчина извлек «корочку», и Галка с ужасом увидела золотое тиснение «ФСБ» на красной коже. А потом и фотографию, штамп, мелкий убористый почерк, которым были выведены имя, должность, звание.
За те секунды, пока новый гость собирался с мыслями, в Галкиной голове выстроилась цепочка умозаключений, и они ей совершенно не понравились.
Артур затеял очередное расследование, влез в какую-то очень серьезную тему. Как всегда – без страховки, без тормозов, наплевав на элементарные правила безопасности. Так бывает с журналистами такой специализации. Они вечно ходят по острию ножа и адаптируются к риску. Но нож не перестает быть опасным, и вот… А где именно он оступился – теперь уже не выяснить. Журналисты никогда не открывают свои источники информации. Максимум, что можно от них добиться, – копии документов, и то в крайне редких случаях. А уж пояснений, где достал, кто принес, – никогда…
– По нашей информации, Артур Крылов и Кирилл Матюшин оказались замешанными в очень неприятную историю, – сообщил Александр, затирая белое пятно на черном рукаве куртки. – Да, не жирует наша пресса, судя по виду вашей редакции… Подробностей я вам рассказать не могу. Сейчас мне надо срочно осмотреть компьютеры Кирилла и Артура. А потом я зайду к вам, и мы побеседуем.
– Хорошо. Я сейчас принесу ключ от кабинета ребят. Пароль на машину Артура приклеен на обратной стороне клавиатуры. А компьютер Кирилла в ремонте, нас залило, сами видите, что здесь творится. Да, кстати, тут какой-то человек приходил. Сказал, что он из ФБР.
Голицын мигом утратил невозмутимость. Его темные прищуренные глаза широко распахнулись, на лбу обозначилась решеточка морщин.
– Что?! А как он выглядел?! Что ему было нужно?
– Да он, наверное, еще в редакции, сами спросите. Я толком не выяснила, что ему нужно, – виновато улыбнулась Галка. – Хотелось послать его куда подальше. Не люблю америкосов в принципе, а тут еще горе такое. Но не послала. А отправила его к нашим журналистам. У меня сейчас каждая секунда на счету вообще-то, мы номер сдаем.