Роковой соблазн

Дроздова Алла

— И ты так спокойно ставишь меня об этом в известность? Мерзавец!

Внутренне я рвала и метала. Он Романовский!!! Макс оказался сыном безжалостного бизнесмена, пытающегося завладеть фермой и… всё это время использовал меня?

Сердце гулко заколотилось, во рту появился привкус горечи. От осознания собственного прокола (ведь закралось сомнение вчера) негодование рвалось наружу. Ещё чуть-чуть и я вспыхну, как факел. Сорвусь.

«Нет. Я не стану второй Жанной. Не стану устраивать ему сцен. Просто уйду».

Положив плед на кровать, нашла своё платье и собралась было подойти

к ванной комнате, но он остановил меня.

— Сядь, Анна! — приказал Макс, указав на кресло. — Нам нужно поговорить.

Я не сдвинулась с места. Да пусть катится чёрту!

— Садись, — повторил он мягче, по-хозяйски рассевшись на кровати напротив меня. — Я прошу тебя.

Просит поговорить?.. Ему приспичило поговорить!.. Да, пожалуй, нам нужно поговорить!

Собрав волю в кулак, я села в кресло, но не потому, что выполняла его просьбу, а искала опору. Боялась, что ноги перестанут держать. Всё вокруг расплывалось, искажалось в пространстве, как будто я находилась на аттракционе в мыльном пузыре. Произнесенные им слова доходили до сознания искаженно, с огромным трудом.

— Скажи, если бы ты узнала раньше, что я Романовский — это что-то изменило бы в наших отношениях?

Молодец, Макс! Какой непревзойдённый цинизм. Вот уж действительно, чтобы изменилось? Да многое. Неужели он не видит, что сделал со мной?

— Разве это теперь важно? Давай ты не будешь давить на меня и просто расскажешь о своих намерениях, — остановила его попытку сыграть на чувствах, потому что была не в состоянии философствовать.

— Хорошо. Что ты хочешь узнать?

— Я хочу знать всю правду о твоём появлении в гостинице. От и до. Как я понимаю — это была не твоя инициатива? — Какого чёрта пыталась подсознательно его оправдать.

Он смотрел холодным, как айсберг, взглядом. Вот это самообладание. Завидное качество. Возможно, семейное. Именно в эту минуту я увидела его полную схожесть с тем, что был запечатлён на фотографии в рекламном буклете. Жаль, что этого раньше не случилось.

— Не совсем так.

— Вот как? То есть ты спланировал нашу первую встречу заранее? — Спросила с отчаянием, предполагая данную вероятность, вспомнив приход Ярцева в ресторан накануне произошедшей аварии.

— Анна, чтобы ты ни думала обо мне сейчас, прошу, не делай поспешных выводов.

Хорошо?

Своим «хорошо» он рвал мне душу, и вопреки отрицанию, я ответила:

— Постараюсь.

— Сейчас многое для тебя выглядит, как в кривом зеркале, — шумно выдохнул Макс, взлохматив волосы. Молчание. Он собирался с мыслями, а я терпеливо ждала. То, с какой искренностью он заговорил, заставило поверить в начальную часть истории. — Когда я увидел тебя впервые там, на дороге, не знал, кто ты. Симпатия у меня возникла сразу же. Не буду скрывать, весь оставшийся день я думал о тебе. Вероятнее всего, мы бы больше не встретились, если бы в тот вечер мой отец не приехал в Сочи с дурными новостями. Они касались заморозки стройки. Он завёл со мной разговор по поводу обрисовавшейся проблемы, и именно тогда я узнал про твой участок и мини-гостиницу.

Его речь оборвалась. Черты лица Макса резко заострились, а губы зашевелились почти в беззвучном шёпоте и пришлось внимательно вслушиваться. Я еле расслышала, что он произнёс:

— «Юнивест-Строй» нужен был твой участок. Ярцев не смог с тобой договориться, и закрыть

этот вопрос должен был я. Поселиться рядом с тобой и уговорить продать ферму на тот момент мне казалось самым разумным решением.

Мне понадобилось несколько секунд для осмысления сказанного им. Господи! Какая же я дура! Подсказывала же мне интуиция, что дело в участке, когда он на побережье появился. А я купилась на россказни об яхте и зря голову ломала, что он во мне нашёл.

Макс нахмурился. Пару минут молчал. Казалось, он набирался сил для новой подачи того, что произошло. У меня же возникло много вопросов, и молча ждать его дальнейший откровений не имело смысла — лучше проявить инициативу самой.

— И ты нашёл способ уговорить. Дважды солгал, что яхта сломана, и выказал интерес к провинциальной вдове.

Горькая улыбка тронула его губы.

— Анна, да, я собирался помочь отцу. Но то, что госпожа Москвина — это ты, стало огромной неожиданностью для меня. Не думай, что мною двигало желание во что бы ни стало заполучить землю. Ты действительно понравилась мне, и о своём неравнодушии я говорил искренне.

«Красивая ложь», — усмехнулась про себя.

— Ни при каком раскладе я бы не продала ферму твоему отцу. Я не настолько наивна, Макс, чтобы поверить тебе ещё раз.

— Ты хотела услышать правду? — настойчиво спросил он, отчего ладони вспотели и по спине прошёл озноб.

— Да.

— Тогда дай договорить. Знать правду — всегда больно, Анна, но порой необходимо. Понимаю твоё негодование, но поверь, я испытываю к тебе гораздо большие чувства, чем симпатия. Проживание на ферме пошло мне на пользу, я понял: насколько она для тебя дорога. Мне очень жаль, что Ярцев сделал всё, чтобы вызвать у тебя негативное отношение к владельцам «Юнивест-Строй». Никто не давал ему право творить произвол, и отец не спустит ему с рук самоуправство. Мы не монстры, и я постарался максимально помочь тебе. Ты же знаешь, что границы участка узаконили в твою пользу.

— Ну да, старался усидеть на двух стульях, — сыронизировала над правдой. — Только в этой в жизни это ещё никому не удавалось.

— Старался сделать так, чтобы всем было хорошо, — с горячностью возразил Макс.

— Конечно, поэтому и присмотрел другую землю в Туапсе. И позаботился о поиске покупателя на мой участок?

Теперь я вспыхнула. Он ведь искал покупателя на мой участок? Заранее, когда я его об этом не просила?

Видимо, заметив перемены на моем лице, Макс встал, сделал шаг в мою сторону и остановился. Он нервничал. Его пальцы слегка подрагивали, сжимались в кулак и разжимались. Он словно собирал негатив в ладонь и сбрасывал его на пол.

— Ты уже нашёл покупателя? — сарказм так и лился из меня. Хотелось хлестать; хотелось сделать ему больно в ответ. Пусть Макс почувствует то, что я испытывала сейчас.

— Да.

— И кто он?

— Моя мать.

Отлично. Голая правда о его планах не просто убила. Я была сражена, уязвлена и подавлена изощрённой жестокостью.

— А ты пленных не берёшь, Макс. Добиваешь свою цель окончательно. О чём ещё ты мне солгал?

— Я никогда не работал маклером.

Ожидаемо…

— И Жанну никогда не бросал? — наехала от поднявшей голову ревности, потому что кто знает, что было на самом деле за моей спиной.