Роковой срок

Алексеев Сергей Трофимович

Тяжко загоревал государь и велел гонцу возвращаться назад со строгим указом: нечестивым женам Скуфи, а также прижитым от рабов детям немедля покинуть пределы Сарского государства, оставив первенцев дома. Приказал он так, чтобы не творить неслыханного кровопролития, ибо по законам изменившая мужу жена и любострастные плоды ее подлежали каре – черному покрову, под которым с помощью засапожного ножа они сами должны были выпустить из себя кровь. А для своей жены Ариды грамоту послал, где спрашивал, отчего же она, сама избравшая его мужем, пошла следом за теми женами, коих против закона избрали витязи? В ту пору обычай огласа избранника был сущ и для государей, поэтому

Аркан женился, когда Арида проявила свою волю и назвала его женихом. И брак сей сотворился по великой любви и согласию.

После этого он ударил в медную чашу, созвал Скуфь и объявил изнуренным поисками и войнами витязям, что, мол, пора отдохнуть в родных краях год-другой, чтобы потом, сменив постаревших лошадей и усилив Скуфь подросшими сыновьями, опять прийти сюда и довершить заветное дело.

Витязи оставили чужие города и с радостью поехали домой, хотя всю обратную дорогу их поджидали засады. Униженные поражением воинственные мудеги, словно хорть за табуном, сопровождали саров по всему пути и чаще всего нападали ночью; ассирийцы же, напротив, жаждали открытой схватки, и трижды перед сарами возникали их многочисленные рати, появившиеся словно из-под земли. И нельзя было отступить или уклониться от неприятеля, обойдя его стороной, ибо не пристало Скуфи избегать сражений и терять шапки, убегая с поля брани. В этих битвах многие витязи погибли и оказались счастливее своих товарищей, ибо не испытали истинного коварства и позора, ожидающих на пути и под родным кровом.

Год пробивалась Скуфь в свои края, и вот, когда пошел второй, вновь явился гонец, который сообщил, что неверные жены теперь клянут себя и рвут волосы, оплакивая свою будущую долю. Однако понимают, что сотворили, и, дабы избежать неминуемой казни, непременно исполнят волю Аркана и уйдут на чужбину.

И подал государю грамоту от Ариды, которая и прежде отличалась хитростью и своенравием, тут же и вовсе смутила все государевы чувства. Она и не пыталась скрыть неверность и позор, а, напротив, обращала их в достоинство, и в первый миг Аркан ощутил себя виноватым во всем, что сотворили оставленные в государстве жены.

Арида ему ответила, что не вослед за неверными женами пошла, а сама их подвигла к неверности, дабы принудить Аркана в первую очередь женить Скуфь по любви и согласию, а не воинов для. И потом, чтоб заставить мужей не воевать и дома сидеть. Дескать, по закону Тарги не может муж оставлять жену в одиночестве более чем на срок, пока она брови начернит, веки насурмит и щеки нарумянит. А коли, мол, отомкнул ларец с драгоценностями да без присмотра оставил, всякий может взять из него. Во второй черед Ирий след творить под своим кровом, а не тщиться воссоздать его для всех земель и народов, ибо напрасны такие старания, когда есть на свете рабство и один человек угнетает другого, обращая в скот, и это означает, что ни господин, ни раб не знают богов. И посему каждый поклоняется тому, что ему ближе, например, уду.

От таких ее слов призадумался государь: и впрямь, что он столько лет рыскал по берегам Красного моря в надежде отыскать священный Глас и утвердить Ирий, если ни один народ не согласится отпустить на волю рабов, не воевать друг с другом и относиться с любовью даже к малой птахе? И так бы поехал дальше с подобными размышлениями, но в грамотке приписка оказалась, мол, если теперь Аркан хочет, чтобы мир был в Сарском государстве, то надлежит ему не чинить вреда ни скуфским женам, ни их прижитым детям, ибо они хоть и рождены от рабов, но по материнской крови воинственны и спуску никому не дадут.

Она объявляла войну своему мужу и Скуфи!

Тут

уж взъярился Аркан и сам бы ускакал в сей час с гонцом, чтоб своею рукой казнить Ариду и все ее рабское племя. И не только за измену – более за смуту, что подняла в Сарском государстве, но витязей не бросишь и, чтоб не возмущать их, ничего не расскажешь. Только спустя еще год, ополовиненная от войн, Скуфь наконец-то перевалила высокие горы, за которыми уже была своя сторона. И тут, на порубежье, вдруг встало перед ней неисчислимое и неведомое войско и угрожающе застучало в щиты.

– Не ходите в нашу землю! Поворачивайте назад!

– Кто вы? – спросил государь.

– Сразитесь с нами и узнаете, кто мы! – гордо отвечают те.

Глядя на молодость войска, Аркан догадался, чьи это дети встали на пути, но Скуфи тогда еще невдомек было, кто перед ней, и, возмущенные, они бросились на врага с неистовой силой. Однако тот крепок оказался, дрался отчаянно, самоотреченно и стоял насмерть, будто за свою землю. День билась Скуфь, другой, а неприятель лишь злее становится, нипочем ему ни мечи, ни копья, ни стрелы – уж вал образовался из мертвых тел! Пора бы уже наливать в братскую медную чашу хмельную суру и праздновать победу, но пришлось ее перевернуть и ударить, как в колокол, дабы созвать всю Скуфь.

– Не сразить нам их ни мечами, ни копьями, – сказал Аркан своим витязям. – Не одолеть супостата оружием!

Скуфь не ведала, что сотворили их жены, а посему не знала, с кем бьется, однако же не утратила мужества и закричала государю:

– Мы снимем доспехи, бросим щиты и возьмем по два меча! И победим!

– Это сыновья рабов и суть рабы, – ответил им Аркан. – А раб, взявший оружие, идет на смерть и не боится мечей. Возьмите бичи!

Послушались витязи государя, оставили оружие и взяли одиннадцатиколенные бичи. И тотчас неприятель побросал мечи и копья да кинулся врассыпную, хотя ранее не ведал кнута. Однако всякий раб, пусть даже рожденный вольной женщиной, получает в наследство от своих предков лишь шкуру, которая всегда помнит бич.

Многих Скуфь настигла и насмерть засекла, многих полонила, и лишь малая доля утекла в горы да спряталась в расщелинах.

Тогда повинился и поведал Аркан, что сотворили их жены и с кем им довелось сражаться. Тут ненадолго затужили витязи, но ярый гнев всколыхнул и отринул печаль, помчались они к своим домам, исполненные волей поступить по закону с неверными женами.

Они же, прослыша о поражении любодейских сыновей, смекнули, что настал черед их расплаты. Жена Аркана объявила себя государыней удопоклонниц и велела нарядиться в доспехи, взять оружие, и поскольку сыновья, рожденные от рабов, были разбиты, то забрать дочерей и под ее началом уходить прочь, за пределы Сарского государства, подальше от проклятых и нелюбимых мужей.

Многие племена, через земли коих скакали падшие женщины и их дочери, волоча за собой кумиров – каменные уды, плевали им вослед и слали проклятия, а некоторые и вовсе не пускали даже на порубежье, дабы не сеять дурное семя в свою почву.

Когда же Аркан привел поредевшую и постаревшую в походе Скуфь, малолюдно было в городах и на кочевых путях. После бегства Ариды с неверными женами разбежались и рабы, но поскольку не было у них ни стороны своей, ни пристанища, то сбились они в разбойничьи стаи и грабили караваны на торговых путях да угоняли скот на кочевых. Государь выловил их, казнил, как казнят конокрадов, отыскал и вернул в отчину сыновей-первенцев, кто остался жив, устроил порядок и, дабы впредь не случилось подобного, утвердил забытый закон целомудрия.