Роковые письмена
Шрифт:
– Допускаю.
– неожиданно согласился иеромонах.
– Нет, вы меня не поняли, я не Бога имею в виду, и не Демиурга, нет, а так, как бы Бога, ну как бы некоего закулисного человека.
– И я имею в виду.
– Вот это действительно забавно, то есть, вы при вашем обете и православии допускаете такое философское предположение? Да где же Бог тогда?
– Он Богу не помеха.
Бог от начала предвидит все наши действия.
– Но как же принцип свободы воли?
– Чьей свободы?
Отец
– Хорошо, а конкретно, этот новый человек, как вы его видите?
– В шлеме.
– В шлеме, в водолазном?
– как-то нервно вскрикнул Вадим.
– Нет, он подобен летчику бомбардировщика, он убивает, не глядя в глаза жертве. Он на задании.
– Как на задании?
– Как вы. Вы ищите правду, а Истину обходите стороной.
– Ага, - Вадим будто обрадовался такому родству, - Ну, а представим на минуту, конечно, только для образности, что он - это я, и пришел к вам, и встал к лицу лицом, и что бы вы ему сказали?
– Не жги книг, которые надобно есть, и не ешь книг, которые надо бы жечь.
– Но книги жечь, батюшка, как-то кострами инквизиции попахивает.
– Есть книги тоже не принято.
– То есть надобно есть, как ел Иоанн? Но как же быть, если книги уже сожжены, ведь он уже переступил, там, в третьем вагоне.
– Покайся!
– твердо сказал иеромонах.
– Но новый человек не может кается. Какие же у него могут быть затруднения? В чем его ад?
– Для него ад это встреча с самим собой.
– Звучит загадочно.
Журналист опять заглянул в спасительный блокнот и сказал:
– Все-таки, какое-то получается у нам пессимистичное интервью.
Читатели уже начинают уставать от чернухи. В чем же надежда для читателя, как жить ему в том мире, в царстве Антихриста?
– На земле нет рая.
– Так в чем надежда?
– В Боге.
– Хорошо, а как же быть с неверующими?
– У них еще есть время обратиться к Христу.
20
Воропаев, стараясь не делать резких движений, достал сигарету и прикурил от свечи.
– Андрей Алексеевич, ты не будешь так любезен поглядеть на столик за моей спиной?
– спросил Вениамин Семенович и чуть пододвинул стул освобождая тому обзор.
Андрей сидел с отрешенным лицом. Он вспоминал одну беседу с Учителем о добре и зле. В этом мире зло и добро связаны одной цепью, не бывает добра без зла и наоборот.
– Говорил Учитель.
– Помнишь как Мефистофель в Фаусте: я та часть зла, которая делает добро... Очень любил Михаил Афанасьевич эту идею. Поэтому смешны люди, пытающиеся искоренить зло в надежде, что наступит всеобщее добро.
– Что же делать
– Как, ты еще не догадался? Нужно уничтожить и добро.
Воропаев потрогал Андрея за плечо и еще раз повторил свою просьбу.
Тот поднял затуманенные очи и увидел Катерину в обществе некого господина в черных очках. Он мог бы ничего и не говорить, но он и молчать не мог. Воропаев после слов о гражданине в очках, сделался как московский борщ, когда в него еще не положили сметаны.
– Ну блин, мне это уже надоело, - и он решительно поднялся.
Так наверное гора могла идти к Магомету. Все небольшое общество, испуганно повернулось, когда Воропаев потребовал документов и, бесцеремонно сняв очки у обалдевшего господина, принялся их рассматривать. Сдедует ради справедливости отметить, что перед этим он улыбнулся Катерине, но какой-то нерадостной была его улыбка, так улыбаются терракоттовые статуи в домах отдыха.
Господин лепетал на английском языке:
– Please, give me my glasses.
– Just a moment, don't worry, - успокаивала своего клиента Катерина,
– He is from federal security office.
Воропаев глупо вертел очками. Очки были совершенно обычные, но только фирменные. Потом он как-то неуклюже вернул их на место, т.е. прямо на заграничный нос, так что одна из дужек попала тому в рот.
– I am sorry, its confusion.
Услыхав чистый английский язык из уст бандита, иностранец осмелел и на ломанном русском языке стал говорить, что он не потерпит, что он будет жаловаться, что он есть официальный представитель английской фирмы, что ... В общем, Воропаев вернулся назад в совершенно потрепанном виде и потребовал у официанта водки.
Тем временем за оставленным Вениамином Семеновичем столиком шла оживленная дискуссия. Иностранец оживленно размахивал руками, что-то быстро говорил, говорил, а потом встал и, холодно попрощавшись, удалился. Катя бросилась за ним. Андрей бросился за Катериной, оставив Воропаева одного, затравленно глядящего на выставленные к потолку ноги кабанчика.
На бульваре он догнал Катерину и они вдвоем проводили взглядом отъехавший мерседес.
– Зачем вы все меня преследуете.
– Я не преследую, так получилось, - оправдывался Андрей.
– Вы сорвали мне такую выгодную сделку.
– она презрительно махнула рукой.
– Простите, но честное слово, все получилось непреднамеренно.
Катя не хотела слушать, и Андрей, как нашкодивший пес, плелся за ней по бульвару, пока она не остановилась и уже отчаянно топнула ножкой.
– Зачем вы за мной идете? Зачем вы все время меня преследуете? Вы думаете, вы один такой воздыхатель оригинальный? Правда, другие ходят без охраны.
Андрей молчал.
– Вы же дали мне слово и что?