Роковые шпильки
Шрифт:
6
– Убийство – это просто крайняя форма социального взаимодействия.
Я сделала это самоуверенное заявление, сидя на полу, босиком, в офисе Кэссиди, подцепляя палочками цыпленка в лимонном соусе.
Трисия, подавшись вперед, пощупала мой лоб, затем, пожав плечами, вернулась к своей говядине с брокколи.
– Во всяком случае, это не горячечный бред.
– Я всего лишь пытаюсь сказать, что совсем не обязательно быть психом, чтобы кого-нибудь убить.
– Но это помогает. Особенно если построить на этом защиту. – Кэссиди сидела за своим столом, занимаясь одновременно сразу несколькими делами. Офис Кэссиди выглядит, скорее, как берлога университетского профессора,
58
Стиль, принятый в испанских католических миссиях в Америке.
Кэссиди согласилась на совместный ланч при условии, что мы закажем еду из китайского ресторана в ее офис, поскольку у нее цейтнот. Я заикнулась было о том, что в таком случае можно подождать и до обеда, но она рявкнула, что до тех пор число жертв может увеличиться, и что здоровое питание в течение дня – залог успешного расследования. К счастью, Трисия сказала только, что у нее нет никаких неотложных дел, и она будет рада с нами встретиться.
К еще большему счастью, Трисия со всей присущей ей дипломатичностью встретила рассказ о том, что Ивонн в добровольно-принудительном порядке хочет поручить ей организацию похорон, а я не стала бросаться с возражениями под этот танк.
– Как интересно. Похоронная церемония и прием, – была первая реакция Трисии.
– Мне кажется, Ивонн видит это скорее как корпоративное мероприятие с покойником – ну, так уж получилось – в качестве почетного гостя, – пояснила я.
– Не совсем моя область.
– Я знаю. Ты вполне можешь сказать "нет", если не хочешь.
Трисия задумалась, а ее руки, то сплетаясь, то расплетаясь, тем временем вели между собой молчаливый диалог. Интересно, что ее смущает? Трисия не боится трудностей, любит новые и сложные задачи, значит, не это. Я уже сказала ей, что деньги – не проблема, так что это тоже отпадает. Тогда что же?
Руки Трисии замерли, потом аккуратно легли друг на друга.
– Это может помочь твоему расследованию, правильно? Доступ к списку гостей и все такое?
Она застала меня врасплох. Я не рассматривала проблему с этой точки зрения и уж никак не ожидала, что такое придет в голову Трисии.
– Вообще-то, да, конечно. Кэссиди фыркнула:
– Молли раскусит это дело задолго до похорон. Так что просто распланируй чертову церемонию.
Трисия подтвердила, что так и сделает, но по блеску ее глаз я поняла – ей нравится мысль о том, что она может мне помочь. Мне эта идея тоже нравилась. Помимо всего прочего, это был своеобразный вотум доверия, поэтому я решила суммировать все, что мне уже стало известно и предложить свою теорию убийства, как крайнего проявления невоспитанности.
Моя мысль сводилась к тому, что даже если к тому моменту, когда мы с Ивонн встретились в ночь убийства, она вела себя нормально – относительно нормально – это еще не означает, что она вне подозрений. Особенно если учесть, что Эдвардс не жалел времени, проверяя Хелен, а Хелен вела себя куда более адекватно, чем Ивонн. Хотя такое сравнение не вполне справедливо, поскольку Хелен вообще гораздо нормальнее, чем Ивонн. Точка.
– Как по-твоему, Ивонн догадывается, что ты ее подозреваешь? – спросила Трисия. Она встревоженно
– Что такое?
– Молли, ты должна быть очень осторожна. – Трисия и хотела помочь, и в то же время продолжала беспокоиться. Я ее понимала. Когда я сама притормаживала и задумывалась, а во что я, собственно, влезаю, мне тоже становилось не по себе. Поэтому я просто старалась на этом не концентрироваться.
– Если Ивонн убила Тедди, то она сделала это из ревности. Порыв страсти, состояние аффекта и все такое. Тогда с чего ей покушаться на меня?
– Потому что ты собираешься доказать, что она – убийца. – Кэссиди хмуро смотрела на меня, как будто я была ребенком, прижавшим ладони к раскаленной плите, несмотря на запрет, а потом еще имевшим наглость заорать. Но я определенно не собиралась обращать внимание на такие пустяки.
– Откуда она об этом узнает? Я ни слова не сказала ей о моей журналистской идее.
– Но она непременно узнает, что ты встречалась с Гарреттом Вилсоном из "Манхэттена" по поводу статьи. Хорошие новости распространяются быстро, но сплетни – еще быстрее.
– Я тебя умоляю. Как будто я могу с ним встретиться.
– Можешь, радость моя. Завтра в полдень. – Кэссиди издала довольный густой смешок, который я нахожу очень милым и заразительным, но только не в тех случаях, когда смеются надо мной. Наверняка я выглядела по-идиотски, что еще сильнее развеселило Кэссиди.
Я вопросительно посмотрела на Трисию – сияя, как заботливая мать, она показала на Кэссиди:
– Это она сделала, не я.
– Сделала что?..
– Устроила тебе встречу с Гарреттом. Каждый кусочек китайской еды, которую я только что проглотила, плюс несколько жизненно важных органов бешено закувыркались у меня в животе. Гарретт Вилсон. Редактор отдела в "Манхэттене". Человек, известный как создатель – и разрушитель – многих великих карьер. Работающий в журнале, который умеет смешивать интеллект с гламуром – причем так мастерски, что выигрывают оба направления, правда, второе несколько больше, чем первое. Это было бы идеальное издание для публикации очерка об убийстве Тедди, но мне никогда и в голову не пришло бы туда соваться. И теперь, когда Кэссиди совершила чудо, открывающее такую возможность, я не была уверена, что справлюсь.
– Пару недель назад, когда я сидела рядом с ним на очередном сборище по поводу Первой поправки [59] , я настояла на том, чтобы он держал руку на своем бедре, а не на моем, а он в ответ настоял на том, чтобы я взяла его карточку. Я решила, что хоть кто-то должен от этого выиграть, и позвонила ему. – Кэссиди вышла из-за стола и направилась ко мне, размахивая палочками для еды. – И это обойдется тебе всего-навсего в одну порцию утки по-сычуаньски.
Она насадила на палочку кусок упомянутой утки из стоявшей позади меня картонки и вернулась за свой стол.
59
Первая поправка к Конституции США – гарантирует свободу слова и вероисповедания.
– Не знаю, что и сказать. – Я была искренне тронута, но знала, что Кэссиди терпеть не может излишней эмоциональности.
– Боже. Давайте просто посидим и насладимся моментом. – Кэссиди подмигнула мне и набросилась на утку.
А у меня вдруг начался приступ паники.
– Я же не могу ему сказать, что считаю убийцей Ивонн. Я никому не могу этого сказать. Пока что.
Кэссиди покачала головой:
– Нажимай на то, что статья будет о самом процессе расследования, а не о том, кто убийца. То, что к моменту выхода статьи ты сможешь назвать имя настоящего убийцы – еще один замечательный бонус.