Роковые тайны
Шрифт:
Эдди чувствовала, что задыхается. Губы сами собой сложились в высокомерную усмешку.
Джон обнял ее за плечи и отодвинул в сторону. Прежде чем они поняли его намерения, кулак врезался Кайлу в лицо. От удара капитан изогнулся назад, а затем тяжело плюхнулся на землю. Кайл ощупал разбитую губу:
– За что?
– За то, что бросил мальчугана – твое семя, что так безумно разбрасываешь кругом.
Кайл поднялся, вытащил носовой платок и прижал к губе. В тот же миг, когда платок вернулся в карман, каменный кулак Джона
– Черт побери! И долго так будет продолжаться?
– У меня нет времени выдать тебе то, что ты заслужил. Скоро стемнеет. Но это тебе за того конфедерата в могиле возле Джонсборо. Его близкие никогда не узнают, что с ним случилось.
– Ради Бога, этот человек хотел убить тебя.
– Он такой же, как все. Некоторые отнимают жизнь. Другие, как ты, ломают жизнь.
– Черт, я же никого не убивал.
– Джон. – Эдди коснулась его руки. – Не надо, он все равно ничего не поймет. Не могу поверить, что я замужем за этим куском падали.
Кайл встал на ноги, с тревогой глядя на Джона:
– Я не женат на тебе! Ты что, думаешь, я свяжу себя с деревенской бабой, которая не отличит кольца для салфетки от очка мула?
Эдди придержала руку Джона, готовую к удару. Ее сердце отчаянно билось. Интенсивно она прижала руку к горлу:
– Что ты имеешь в виду? Ты сказал, что твоя жена умерла.
– Это так. Она покончила с собой в день моего возвращения в Вандалию. Думала, будто я к ней вернусь. Так что, когда мы с тобой сочетались, я был женат на той суке.
– Ох… – Эдди облегченно вздохнула. – Ох, – повторила она и упала на руки Джона.
Открыто равнодушный к ее чувствам, Кайл снял с седла фляжку и смочил платок, которым он стирал кровь со своего лица.
– Полагаю, из мести ты пойдешь к судье и все расскажешь, – сказал Кайл, оттирая мундир.
Ему ответил Джон:
– Нет. Я думаю, ты и судья заслужили друг друга, мне жаль его племянницу.
Кайл фыркнул:
– Не надо. Синди сама о себе может позаботиться, у нее повадки барракуды.
Эдди подняла на Джона недоумевающие глаза.
– Рыба-людоед, – объяснил он.
Эдди снова повернулась к Кайлу. Какая же она была слепая, что поверила этому человеку!
– Кайл Форсайт. – Эдди покачала головой. – Покуда я жива, не хочу ни видеть тебя, ни слышать. – По выражению ее лица и тону обоим мужчинам стало ясно, что она продумала каждое слово.
Кайл пожал плечами:
– По мне, лучше не придумаешь. – Он шагнул к лошади, взял поводья и приготовился влезть в седло. Его остановил голос Джона:
– Еще одна вещь.
– Что теперь?
– Держись подальше от Диллона. Не подходи близко к нему, не говори с ним или о нем. Если сделаешь это, я убью тебя.
– Годится, – подтвердил Кайл и сел в седло.
– Маленький совет ради вашей безопасности.
– Это сколько же?
– Чем больше, тем лучше, но не менее пятидесяти.
– Спасибо. – Кайл поднял руку в полуприветствии, повернул лошадь и ускакал.
Эдди, стоя в объятиях Джона, смотрела, как Кайл съезжает вниз по склону в сторону лагеря. Она была вымотана, но счастлива, что все закончилось. Джон посмотрел ей в глаза:
– Ты никогда не была замужем за ним. Даже если бы он был свободен в то время, не уверен, что ваша женитьба законна.
– Ты, наверное, считаешь меня дурой, что я позволила ему…
– Я ничего подобного не думаю. Форсайт – проныра и воспользовался моментом. Думаю, теперь он почти забыл об этой истории. Теперь может сосредоточится на том, чтобы разбить жизнь еще кому-нибудь. Надеюсь, что это будет Ван-Винкль.
– Никогда не думала, что человек может быть столь эгоистичным и самовлюбленным.
– Таких полно.
– Ты думаешь, Диллон… пойдет в него?
– Конечно нет. Мы научим его уважать других людей. Он теперь мой сын. Диллон Толлмен. Я бы не хотел, чтобы имена Гайда или Форсайта упоминались в нашей семье.
Эдди обняла его:
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, миссис Толлмен. Не могу дождаться, когда мы окажемся в нашей постели под фургоном. Я хочу, чтобы ты забеременела до приезда домой.
– На этот раз я не буду в одиночестве.
– Упряжка мулов не оттащит меня от тебя, когда ты будешь рожать. Я буду первым, кто примет его… или ее.
Эдди с любовью посмотрела в глаза мужа. Ее пальцы расправили его мягкие усы.
– Я была так… несчастна прошлой ночью. Он нежно улыбнулся:
– Я рад. Было бы ужасно, если бы страдал только я. Поцелуй меня, милая.
Они замерли, прижавшись друг к другу. Над их головами пересмешник опустился в гнездо. Они стояли так, пока свет на западе не погас, а жеребец Джона, съев всю траву в пределах досягаемости, стал фыркать и ударять копытами о землю. Над полевой кухней зажглись фонари. Осветился и фургон Эдди, где Триш укладывала детей.
– Ты пропустила ужин, – пробормотал Джон в ее набухшие от поцелуев губы.
– Не важно. Я голодна по чему-то другому. – Она рассмеялась, уткнувшись ему в щеку. – Прохожий, давай. Тебе придется потрудиться, если хочешь, чтобы я забеременела к приезду домой.
Эпилог
Через восемьдесят восемь дней после того, как Эдди покинула ферму в Арканзасе, она подъезжала к своему новому дому в горах северного Нью-Мексико. Джон страстно жаждал познакомить Эдди с родителями. Они ехали по густо поросшей лесом долине к Лосиной горе. За ними в другом фургоне следовали Триш и Пистолет.