Роксана. Детство
Шрифт:
Воспоминания шли не в хронологическом порядке, и зачастую были немного не о том, что происходило на самом деле. Я благодарила не за события, а за пережитые эмоции, за полученный опыт и за добрых людей, которых в моей жизни до определённого момента было больше, чем…
Так, о плохом не думаю. Только о хорошем, светлом, благодатном. Благо-датное… похоже на бого-датное и на благо-дарное… Какие слова схожие…
Ощутимый удар чем-то шершаво-царапучим по голому колену отвлёк от тягучих размышлений, уносящих в царство Морфея.
— А? Что? — я открыла глаза и посмотрела на Дружка. Луна,
Обняла кобеля за большую лохматую голову, погладила по лапе, что продолжала лежать у меня на колене. Натоптанные подушечки по твёрдости и шершавости могли равняться с грубой наждачной бумагой, а толстые длинные когти, хоть и значительно уступали тигриным, но на моей коже были ощутимы.
— Продолжаем, — шепнула я своему охраннику и вновь погрузилась в благодарственную медитацию.
Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как я ощутила в комнате чьё-то присутствие. Повеяло холодом, стало как-то тоскливо и тревожно. Но я, помня напутствие Галии-битай, даже не попыталась открыть глаза, чтобы ненароком не столкнуться взглядом с призраком ведьмы. Напротив, моя молитва благодарности стала ещё горячее и душевнее. Который раз за ночь я из глубины сердца шептала молитву Господню.
Пусть не было в этом мире таких слов, обращённых к Триединому, но здесь и сейчас они казались мне уместными, нужными и незаменимыми.
— Всей душой, всем сердцем благодарю тебя, Создатель, за данный мне шанс исправить ошибки, стать добрее и милосерднее, быть полезной людям, которых ты ко мне пошлёшь, на которых укажешь, — повторяла я, крепче и крепче жмуря веки и сжимая руки в молитвенном жесте.
И вдруг стало тепло, светло, уютно. Открыла глаза и поняла, что лежу на мягком ложе в своей салатовой комнате. Рядом с вышивкой в руках сидела Глафира и задумчиво смотрела в окно. Наверное, морем любовалась.
— Ба… — я с наслаждением потянулась, чувствуя себя выспавшейся, бодрой и жутко голодной. — Доброе утро, родная!
— Роксаночка, что же ты делаешь, детка?! — вдруг всхлипнула бабушка. — За что ты так со мной?
— Ба? — искренне не понимая в чем дело, растерялась я. И на всякий случай обняла бабушку за шею. — Право же, я не хотела тебя ничем огорчать.
— Почему ты со своей собакой ночевала в гостиной? Знаешь, как я утром испугалась, когда не нашла тебя в комнате? Подумала, что ты одна на пляж пошла, и испугалась ещё больше. А когда увидела, что ты спишь, положив голову на Дружка, и вовсе не знала, что думать. Хорошо Абяз заглянул, и я попросила его отнести тебя в постель. Правда, он ещё сказал, что старуха вчерашняя наказала не будить тебя. Чтобы спала ты сколько сама захочешь. Выспалась?
— Выспалась, а есть хочу так, что слона съем, — целуя женщину в щёку, ласковым котёнком замурлыкала я.
— Думать надо… время обеденное, ты почти сутки не ела, — ворчала Глафира, помогая мне одеться и прибрать волосы.
Накрывая обед на террасе, Надия шепнула, что Галия хочет со мной поговорить и после обеда её дочь проводит меня к старушке.
Садясь за стол, думала, что никогда не наемся, но наваристый
Пока обедала, думала, как бы успокоить Глафиру, и не дать ей установить за мной такой тотальный надзор, что я из комнаты выйти не смогу вечером.
Решилась — самое простое и действенное это рассказать правду. Ну как правду… без страшных подробностей.
— Оказалось, по местным традициям, вступая в неожиданное наследство, необходимо три ночи провести в молитвах по усопшей. Нет, бабушка, это обязательно делать в одиночестве. Что может быть страшного, родная? Я в доме, со мной Дружок. И я, если ты помнишь, нахожусь под покровительством святой Роксаны. Зачем к Галие идти? Так она же ведунья. Обещала после окончания ритуала в обучение взять. Сейчас советует, с какими словами лучше к духам-хранителям этих мест обращаться. Завтра днём высплюсь.
О том, что ведьма каждую ночь будет приходить и пытаться по пути, проложенному дымом трубки, занять моё тело, я, конечно же, умолчала. Нет, дорогая Алтын, мне это тельце самой нужно. И, кажется, я поняла, как можно прожить более трёхсот лет. Меняй тела и живи в радость. Но одно дело, когда нечаянно такое случилось, и совершенно другое, когда нарочно и не единожды.
Пора прервать этот порочный путь. Путь душа злобной ведьмы отправляется туда, где ей давно уже уготовано место.
Старушка сидела на небольшом возвышении, укрытом ковром и заваленном горой разновеликих разноцветных подушек. Жмурясь от удовольствия, она пила чай. Пиалка была на три глотка, и Галия сама доливала себе ароматный крепкозаваренный напиток.
— По журчанию слышу, насколько полна пиала, — ответила на незаданный вопрос и улыбнулась ведунья. — Рада, что пришла, маленькая эльти. Пей чай, сил набирайся. Варенье вкусное, из белой черешни — бери. Ты, должно быть, такого и не пробовала никогда.
Ох, бабушка, каких я только в прошлой жизни не пробовала. Из зелёных грецких орехов, помидоров и даже из шишек сосновых. Но прозрачную ароматную ягоду, подцепив малюсенькой серебристой ложечкой, с удовольствием потащила в рот.
— Не очень страшно было? Нет? Ну и ладно… — старушка отпила ещё один глоток. — Сегодня будешь оделять всех любовью. Вот кого вспомнишь, тому мысленно и говори: «Люблю тебя!». Не спи, но глаз не открывай, думай о хорошем. И пусть твой пёс тебе поможет. Я тоже молиться буду.
Вот такой простой наказ на очередную бесконечную ночь получила я от будущей наставницы. Я шла по дорожке, с тоской глядя на море, до которого нет времени дойти, и думала: «Кого же я люблю?». Хотя нет, старушка сказала не выбирать, а посылать чувство всем, кто на ум придёт. Что ж, попробую…
Может оттого, что я хорошо отдохнула — или знала, что меня ждёт, — но эта ночь закончилась быстро и без лишних потрясений. Я даже присутствие ведьмы не очень чётко ощутила. Ну заходила, потопталась по гостиной, пробормотала что-то и ушла. Было бы из-за чего расстраиваться. Некогда мне было на неё внимание обращать и слушать — я любила всех, кого вспомнила. Забавляясь, даже ведьме сказала: “Люблю тебя, Злата!”. Это было последнее, что я запомнила о той ночи.