Ролевик: Рыцарь. Книга 2. Выбор
Шрифт:
— Мне надоело сидеть, няня, — капризно сказала девочка. — Вели им покатать меня на лошадке…
Женщина беспомощно взглянула на возницу, и тот, словно почувствовав ее взгляд, пожал плечами и ответил, не оборачиваясь.
— Из города мы выбрались незаметно. Лишних глаз тут нет. Пусть… — и натянул поводья. — Тпру… — а потом крикнул спутникам. — Есаул! Покатай Их Высочество! Кривица, не в службу, а в дружбу, подмени меня чуток. Возьми вожжи. Что-то умаялся я со всей этой кутерьмой. Отдохну маленько…
Наемники подъехали к телеге.
Калита протянул руки к девочке, и наследница престола, с помощью няньки, которая своей суетливостью больше мешала, проворно перебралась
— Как скажешь, Лучезар, — равнодушно согласился одноглазый воин, набросив поводья своей лошади на уключину заднего колеса, и перебрался на место возницы. — Хранитель тебя назначил главным… Вот и решай: кому бдеть, а кому — дрыхнуть.
Ворчливое настроение харцыза объяснялось тем, что он так и не решил, как быть с ратником, после той глупой стычки на постоялом дворе.
'Никогда не оставляй за спиной того, кто вынужденно просил у тебя прощения… — учили новиков в Кара-Кермене. — Ибо всегда придет день, когда он вспомнит, как унижался'.
Но запрет поднимать руку на товарища по оружию, жестко вколоченный в сознание каждого харцыза, был гораздо сильнее. Вот и маялся…
— Но, волчья сыть, — натянул Кривица поводья. — Шевелите копытами…
Лучезар тем временем удобно растянулся навзничь на устланной сеном телеге, бесцеремонно положив голову на пухлые колени женщине, которая не посмела возразить, и закрыл глаза.
— Если усну, — пробормотал в спину харцызу, — перед развилкой на Оплот разбуди. Скажу, что дальше делать.
— Не беспокойтесь, господин Лучезар, — вместо Кривицы поспешно и угодливо ответила нянька принцессы, обмахивая платком его лицо. Женщина видела, как дружески с Лучезаром разговаривал не только Ищущий истину и тысяцкий Маламир, но и сама королева, и считала дружинника переодетым дворянином, в чине не ниже сотника.
'Господин… — повторил мысленно крестьянский сын и довольно потянулся. — Как приятно звучит… Слава Создателю, что освободил меня от навозных вил и сподобил избрать стезю ратника… Было у отца три сына. Старший умный был детина. Средний сын ни сяк, ни так. Младший же — совсем дурак… А чем закончилось? Оба умника копаются в земле, а младший женился на королевской дочери'.
При этом Лучезар невольно повел глазами в сторону принцессы, беззаботно восседающей на коне, впереди Калиты.
'Охолонь! — цыкнул самому себе. — Кто мечтает о журавле в небе, тому и синица не достанется… Забава, хоть и не благородных кровей, но красавица каких поискать. Да и денежек, благодаря щедрости хранителя, у меня уже сейчас больше, чем во всем родной деревне вместе взятой. А служба-то, лишь начинается'.
В семье Дедяты, из Кривой Липы — третьего младенца, вопреки традиции, назвали не Третьяком, а Лучезаром. Больно уж хотелось Галке иной судьбы своему сыну. И так она часто произносила вслух свою мечту, что никто не удивился, когда в их дом заехал вербовщик и предложил продать третьего сына в ратную школу.
Трудно было сперва маменькиному любимчику приспособиться к казарменной жизни, но когда втянулся и понял, что прилагая минимум усилий можно навсегда забыть, о голоде и нужде, Лучезар стал относиться к своим обязанностям со всем крестьянским прилежанием. Считая, что коль уж повезло ухватить Судьбу за подол, то и удержать должно.
Из разговоров старших товарищей, он знал, что человек, совершивший убийство или иное тяжкое преступление, теряет покой и угрызениями доводит себя до такого состояния, что не успокоится, пока не сознается или не сведет счеты с жизнью. И только самые стойкие, уверенные в своем праве и не желающие раскаяться преступники, убегали в Степь, ища облегчение среди таких же изгоев. Этому не удивлялись, ибо считали
Сложив в уме общее число желтых кругляшей, спрятанных в надежном месте, Лучезар осознал, что седмица, проведенная в услужении Вышемиру, принесла ему больше, чем все прежние годы ратной службы. Воин довольно ухмыльнулся и повернулся на бок, при этом, как бы невзначай, просовывая ладонь между теплых ног няни. Женщина тихонько охнула, но и на этот раз не посмела одернуть наглеца.
'Эх, хорошо быть богатым и знатным', - подумал Лучезар, погружаясь в сладкий сон.
Бархатное покрывало, коим заботливо застлали для княжны, простеленное на возу сено, пахло незнакомыми ароматами, навевающими мечты о богатстве и неге, на дорогу к которым он, с благословения Создателя, ступил и не намерен свернуть с нее, любой ценой…
— Принцесса! Ты слышал, Мухомор?! — от возбуждения Щерба даже голос повысил, за что заработал чувствительный тычок в бок от Гнезда и сдавленно охнул от боли. — Полегче, дубина… — зашипел на брата и товарища. — С поломанными ребрами, какой с меня толк?
— А с целыми? — нехотя уточнил тот.
В другой раз удачная шутка молчуна имела бы значительный успех, но сейчас было не до этого. Мухомор остановился и стал задумчиво чесать, густо поросший рыжей растительностью, подбородок.
— Ну, — нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с ним вертлявый Щерба. — Чего решил?
— Погодь… — неспешно выцедил тот.
— Да чего глядеть-то? — тормошил мыслителя за рукав Щерба. — Понятное ж дело: похитили малую!
— Кто? — удивился Мухомор.
— Враги Зелен-Лога, — сразу нашелся товарищ. — Видели, что король войска в Бобруйск отправил. И купцы все, как повывелись.
— Тогда, почему девочку вглубь страны везут, а не к побережью? И почему в городе тихо? Неужто, до сих пор отсутствие принцессы не заметили? И как можно было похитить ее прямо из дворца, да еще вместе с нянькой? — попытался остудить пыл Щербы, более рассудительный Мухомор, присаживаясь на ствол поваленного дерева.
— Потому, что враги наняли для этого харцызов. Харцызы и не такое учудить могут, сам знаешь, — не дал сбить себя с толку непоседа. — А нянька… — он на мгновение умолк. — А она с ними заодно!
Тут удивился даже Гнездо и выразительно постучал себя по лбу.
— Согласен, — тут же поправился Щерба. — Харцызы никогда не возьмут в дело бабу. Но почему она парня, сидящего на возу, господином назвала? Может, ее обманули. А как отъедут дальше, так и порешат обоих?