Ролевик: Рыцарь. Книга 2. Выбор
Шрифт:
— Вот поэтому, — подвел черту разговору Мухомор, — и не надо спешить. Развилка к Оплоту не так уж и далече. К вечеру доберутся, а мы их там подождем. Поглядим, чего задумали…
Гнездо хмыкнул и любовно погладил своей лапищей лук, который был настолько громадным, что он даже не вешал его на плечо, а так и носил, будто посох.
— Значит, на том и порешим. Пошли дальше, что ли?
Щерба хотел было возразить, но споткнулся о взгляды товарищей и благоразумно смолчал. Сделал вид, что хотел зевнуть, и нырнул в кусты.
Глава седьмая
Как
Впечатление сродни тому, если б он из добротного, но полупустого лесного дома, попал прямиком в тронную залу, да еще в разгар праздничного пиршества.
Но особенно изумило сотника обилие новых домов, выделяющихся на фоне более давних построек светлыми пятнами не потемневших от времени деревянных балок. Что свидетельствовало не только о наличие свободных рук, пригодных для строительства, но и семей — нуждающихся в жилье. И это в то время, когда в Турине, специально организованным артелям каменщиков и плотников, едва удавалось поддерживать в надлежащем состоянии все пустующие здания, в надежде, что в них кто-то еще поселится.
Эти невеселые мысли не давали Мирославу объективно оценить, радующую глаз картину богатства и зажиточности. Ведь даже с борта брига было заметно, что разнообразие товаров в торговых рядах, как минимум вдвое превосходит самые богатые столичные ярмарки. И, тем ни менее, толпа покупателей от этого не оскудевала. Даже если предположить, что им посчастливилось прибыть именно в один из торговых дней, то и тогда ощущалась легкая зависть, к чужому богатству. А о том, что подобное изобилие на островах может оказаться повседневным, не хотелось и думать.
— Ну как тебе Южный, сотник? — поинтересовался негромко Маковей. — Удивил? То-то же… И попробуй, когда такой наглядный пример перед глазами, требовать от людей безоговорочной веры в справедливость Создателя и не воспринимать учение Искупителя… Торговый люд, рыбаки и моряки всегда видят и знают больше сухопутных граждан. И пересказываю обо всем увиденном семье и родне. Сам слышал, как давеча король Ладислав хотел обвинить нас в измене. И что ты, посол, на это нынче скажешь? Да за такую стойкость, которую показывают жители Бобруйска, их награждать надо. Легко слыть праведником, живя посреди пустыни, но многим ли хватит воли и веры, чтоб оставаться святым в борделе?
— И зачем им воевать? — присоединился к разговору Лебедян. — Посылали б купеческие соймы одну за другой с товарами да переселенцами. И через десяток лет во всем королевстве не нашлось бы ни одного человека, который еще сомневался бы в истинности пути, указанного Серыми братьями. Сами
— Да уж, — произнес со вздохом Мирослав и прибавил абсолютно серьезно. — Действительно, зрелище впечатляет. Но, тем важнее наша миссия. Войны с Княжеством нельзя допустить ни в коем случае. Слава, Создателю, Пролив хранит нас от их мощи, но все может измениться. И тогда Зелен-Логу не устоять. Это всякому понятно… А лично я, хоть и не против изобилия, но если для этого придется поклониться чужому богу, предпочитаю умереть в нищете.
— Красивые слова, — неопределенно хмыкнул в ответ Маковей. — Громкие и не слишком умные…
— Но, но! — возмутился Мирослав. — Не забывайся Бобер! С дворянином разговариваешь!
— И вправду, брат, ты погорячился. Но, и ты, сотник, поумерь пыл, — примирительно положил на плечи обоим руки Лебедян. — Я не буду столь категоричен, в своих речах, как Маковей, но ответь мне, Мирослав по совести. Ты уверен, что люди, умершие в Моровицу, согласились бы с твоими словами, предложи им кто-нибудь спасение из рук Искупителя?
Возможно, полномочный посол королевы Зелен-Лога и сумел бы найти достойный ответ, но услышать его не судилось, поскольку именно в это время на борт 'Бобра', по опущенных на берег сходнях, стал подниматься человек в серой сутане. Двигался он неспешно и, опустив покрытую капюшоном голову, будто выискивал под ногами что-то мелкое, но ценное.
— А вот и брат Вильгельм к нам пожаловал, — произнес Маковей.
— Кто таков? — поинтересовался Мирослав.
— Управляющий делами порта и таможни… Точнее не объясню, в княжестве гражданская власть настолько переплетена с духовной, что, не зная тонкостей, в этой иерархии ничего не понять.
— Мир вам, братья путники! — не слишком громко, но внятно произнес брат Вильгельм, ступая на палубу брига. — Да пребудет с вами терпение Искупителя.
— Мир и тебе, брат Вильгельм, — ответил за всех Маковей. — Рад видеть в добром здравии.
Только после этого 'серый' поднял голову и быстро мазнул взглядом по лицах стоявших перед ним чужестранцев. И хоть глаза его ни на мгновение не задержались на Мирославе, дольше, чем на других, сотнику показалось, что брат Вильгельм успел его взвесить, оценить и нацепить соответствующий ярлык.
— А, непоседливые братья Бобры… — пробормотал тот. — Не нам сетовать, что волею Искупителя территория островов слишком мала, и знакомые лица встречаются гораздо чаще, чем…
— …их хотелось бы видеть, — закончил за 'серого' Лебедян.
— … незнакомцы, — не реагируя на выходку младшего Бобра, как ни в чем не бывало, закончил мысль брат Вильгельм. — Но это обедняет наши познания о внешнем мире. Ибо нельзя услышать новости от человека, которого видел совсем недавно. Поэтому, всегда приятно увидеть в кругу друзей незнакомца, общение с которым сулит изучение неизвестного… Но прежде, капитан Маковей, позвольте мне закончить таможенные формальности.