Рома едет в Кремль
Шрифт:
Президент нажал кнопку вызова на столе, и в кабинет вошла официантка с подносом, уставленным бокалами с шампанским.
— Прошу вас!
Мы разобрали бокалы, причем официантка пыталась вручить шампанское и нашему пленному, которого Жорик оперативно привязал к ножке стола, но остановилась под тяжелым взглядом Рамиля.
Глава государства пожал каждому из нас руку, а потом произнес:
— За вас, друзья мои! За победу!
Я не удержался и добавил, глядя ему в глаза:
— За нашу победу!
Он рассмеялся и сказал:
— Да-да, Владимир Владимирович тоже так любит говорить…
Мы выпили ледяного пенящегося напитка и слушали речь президента уже не так внимательно. В голове появился легкий туман, и я успел только уловить слова о том, что он подписал указ о немедленном закрытии всех игорных заведений, за исключением тотализаторов на бегах, распоряжение о
Мое пробуждение было каким-то странным. Голова болела так, как будто я после коньяка, вопреки своему обыкновению и здравому смыслу, выпил шампанского. Около моей постели стоял мой водитель Алексей Николаевич и вежливо тряс меня за плечо.
— Рома, подъем, уже семь сорок, нам ехать пора! Ну, Роман Львович, вставайте!
Я нехотя встал и поплелся в ванную. Моя жена Вера подбежала ко мне, оторвавшись от кухонной плиты, чмокнула в щеку и сказала:
— Ромочка, милый, кофе сварен, пирожки разогреты, куриный рулетик на столе, а я побежала, у меня операция через час…
Глядя в зеркало на свою сильно небритую физиономию с небольшим, но заметным синяком под глазом, я подумал, что хорошо бы расспросить водителя о том, где я вчера так прилично погулял. Душ, туалет, бритье, а затем кофе с пирожками.
— Рома, сегодня в костюме надо быть, Вера сказала, что лучше вот этот, темный.
— Леша, слушай, а где это я вчера так набрался?
— Да вы, Роман Львович, почитай уже третьи сутки спать изволили. И если бы я вас не разбудил, еще бы спали. А жена говорила, что у какого-то Медведева, что ли…
— А сейчас куда едем?
— Сказали на прием, даже машину за вами прислали, „Мерседес“. Я, правда, сказал, что лучше на своей поедем, так они ее часа полтора осматривали и с кем-то согласовывали…
— Молодец, правильно сделал! А не помнишь, выступать мне надо?
— Да вроде бы про это ничего не говорили…
Когда мы вышли наружу, я заметил, что мой двор, даже ранним утром обычно забитый машинами, подозрительно пуст. Около подъезда стояли два гаишных „Мерседеса“, мерседесовский же „пульман“, за ним мой скромный „Лексус“, а сзади два микроавтобуса. Я чинно сел в машину, Леша за руль, и наша кавалькада неторопливо выехала на абсолютно пустой Ленинградский проспект. Напротив огромного рекламного щита с надписью: „Klushka & Boxing“ — все для хоккея и бокса» мы развернулись через Третье кольцо и поехали по столь же пустой дороге к центру города. Проезжая мимо Пушкинской площади, я бросил взгляд направо, там где всегда был первый в Москве Макдоналдс. На здании горела огромная вывеска «Rogalik & Bulochka — экологическое питание». Доехав до Манежной, мы совершенно неожиданно повернули направо, вопреки всем правилам движения. Встречных, равно как и попутных, машин, однако, не наблюдалось. Мы неторопливо проехали университетские здания, Дом Пашкова и повернули налево. Въехали на Большой Каменный мост и метров через пятьдесят остановились. Я автоматически посмотрел направо. Статуи Петра Первого на противоположном берегу Москвы-реки не было! А наш кортеж тем временем развернулся и поехал обратно, спустился вниз, а затем мимо отдающих честь милиционеров стал двигаться прямо по направлению к Боровицким воротам. И тут я вспомнил все…
Эпилог
Когда я узнал о последствиях нашего путешествия в подземный мир, то подумал, что у меня, как бы это поделикатнее выразиться, ну, «не все дома», что ли. Некоторое время мне казалось, что дома у меня вообще никого и ничего нет, а потом вместе с потоком информации начали появляться отдельные мысли, которые, правда, лишь через несколько дней приняли вид свойственного мне стройного процесса организации высшей нервной деятельности.
Оказалось, что падение статуи Петра Первого в Москву-реку, случившееся одновременно с извержением потока лавы из-под Мавзолея, было одним из самых малозначительных событий, которые произошли в жизни нашей страны за время моего пребывания в состоянии алкогольного опьянения и преодоления синдрома хронической усталости.
Когда на глазах удивленных москвичей и гостей столицы начал рассыпаться в пыль изваянный в свое время Зурабом Церетели памятник российско-грузинской дружбе, много лет стоявший на Тишинке, никто не мог предположить, что это явление в корне изменит баланс сил в Закавказье. Еще не успели осесть на землю облака пыли от развалившегося монумента, как агентство ИТАР-ТАСС неожиданно
Как и предвидел президент, наша спецоперация деморализовала воротил игорного бизнеса, которые, лишившись поддержки нечистого, потянулись в страны ближнего и дальнего зарубежья. Интереснее всего, что последовавшее за закрытием казино упразднение игорных зон оказало позитивное влияние на экономику страны. На границе Ростовской области и Краснодарского края, там, где планировалось создать «Азов-сити», неожиданно было открыто крупное нефтяное месторождение. В Алтайском крае, в зоне «Сибирская монета» было обнаружено месторождение нефрита, способное обеспечить этим камнем, крайне популярным в Поднебесной, потребности всего Китая. На территории калининградского «Янтарного края» при подготовительных работах была обнаружена Янтарная комната, а вместе с ней в подземном бункере оказались восемь тонн золота, которое немцы не успели вывезти из Кенигсберга. Наконец, приморская зона превратилась в настоящую житницу. Отдав ее на сорок девять лет в аренду китайцам, мы получили возможность полностью обеспечивать весь Приморский край продуктами сельского хозяйства.
Эстония, которая бурно приветствовала Тыну Вилля, вернувшего ей историческую реликвию — считавшуюся утраченной Конституцию, — объявила референдум о вхождении в состав России. А сам Тыну возглавил движение за воссоединение двух народов и стал самым реальным кандидатом на пост президента страны. Злые языки, правда, обвиняли его в сотрудничестве с бывшими оккупантами, но несколько десятков миллионов долларов, невесть каким образом перекочевавших в Эстонию из капиталов Романа Абрамовича, сделали сговорчивыми не только обычных националистов, но и отряд имени Альфонса Ребене, которому немедленно было присвоено звание Краснознаменного и имя Арнольда Мери — первого эстонца — Героя Советского Союза.
Как только были пересмотрены льготные условия пребывания в России Макдоналдсов, они прекратили свое существование, а в освободившихся помещениях главой правительства Рогалику и ее сестре Миле, по прозвищу Булочка, было поручено организовать сеть ресторанов экологически чистого питания. Благодаря энергичности и предприимчивости двух дам система ресторанов была открыта в кратчайшие сроки и стала пользоваться исключительной популярностью сначала среди москвичей, а потом и по всей стране.
В связи с прекращением деятельности Макдоналдсов в России Госдепартамент США сделал туманное заявление о том, что «Соединенными Штатами будут предприняты адекватные меры», на что заместитель председателя Государственной Думы Владимир Жириновский ответил фразой: «А пусть попробуют! Мы со своими кафе и ресторанами к ним в Вашингтон не лезем!»