Роман длиною в жизнь
Шрифт:
— Только не для меня! — с горячностью отвечает. — Мне не нужно мечтать о мужчине, он уже существует в реальности, а не в воспалённом воображении! И знаешь, я вам с Алисой завидую по-доброму. Вы же ни минуты не сомневались в своих чувствах, даже когда были детьми. А у нас с Ваней нет будущего при любом раскладе.
Не сомневались? Ха!
Глава 3
Пять лет назад
Прибыв в Москву, я первым делом заскочил в старую городскую квартиру мамы,
— Ромка, привет, тебя не узнать! Вымахал-то как…
— Добрый день, как у босса настроение? — поинтересовался я, и тут же из кабинета дяди вылетел побледневший мужчина лет сорока.
— Как обычно, лютует. — Пожал Антон плечами. Да понял я уже. — Но я рад, что ты нас навестил, шеф после общения с родственниками добрый становится.
Для приличия я постучался и вошёл в кабинет. Дядя Марат, хмуря брови, что-то писал.
— Антон, закрой дверь с другой стороны… — процедил он сквозь зубы.
— Дядя Марат, всё лютуешь?
Он резко прекратил писать и поднял глаза, тут же его хмурое лицо озарила улыбка.
— Ромка! — воскликнул он и, встав из-за стола, подошёл ко мне. — Вот это ты вымахал! — Обнял он меня, да так сильно, что кости затрещали.
— Я тоже рад тебя видеть.
Он отстранился и, похлопав меня по плечу, направился к своему столу. Усевшись за него, показал глазами на кресло напротив. Стоило мне занять его, тот приступил к допросу:
— Чай, кофе, коньячку? — и такой коварный взгляд.
— Ни того, ни другого, а про коньяк ты вообще загнул. Я ж не пью, и за рулём.
Тот кивнул, приняв мой ответ.
— Ты надолго в наши края, дорогой наш гость из северной столицы?
— На неделю.
— Как учёба? — Включил он режим заботливого папаши.
— Нормально с учёбой, несколько зачётов автоматом поставили. Вот и получилось неделю выкроить.
— Странно, Кирилл не говорил, что ты приедешь… — хмыкнул он, пристально рассматривая меня.
— Я сюрприз решил сделать, так что, кроме тебя, ещё никто не в курсе.
— Сюрприз, значит… — и вновь его сканирующий взгляд. — Ромка, а ты, смотрю, заматерел, девки, наверное, косяками за тобой увиваются? — и взгляд уже испытующий.
— Есть такое, — не стал я отрицать.
— Ага, и ты не теряешься, ловишь рыбку в мутной воде? — стуча нервно пальцами по столу, интересуется.
— Дядя Марат, я помню о своём обещании, нет у меня девушки.
Теперь я на него смотрю с вызовом. Сам же знает, что меня интересует только Алиса. Нет у меня другой девушки, только она занимает все мои мысли.
— Что, совсем? — Я мотнул головой, мол, нет. — Ни разу? — не поверил он. — Или постоянной нет? — Я мысленно взвыл! Каждый
— Возможно, для вас всех это и дикость, но я хочу, чтобы у меня была одна-единственная женщина. И ты знаешь, кто она. На этом закрыли тему.
— Да я что, против? — ни капельки не смутившись, отвечает и тут же припечатывает: — А вдруг в первую брачную ночь опозоришься? Сам понимаешь, без опыта всякое может случиться.
— По своему опыту судишь? — не сдержался я.
— Ты прав, зря волнуюсь. Ты же в нас, значит, с этим проблем не будет. Просто никак не могу поверить, что ты не с кем. Вон Ванька девок уже давно жарит, а ты…
— А я нет. Радоваться должен, что вся моя страсть дочке твоей достанется.
От моего монолога дядя Марат поперхнулся воздухом. Явно хотел возмутиться, но передумал.
— И всё же…
— Не начинай, — остановил я его.
— Извини, я же по себе всех сужу, в молодости я был ещё тем кобелём, пока не встретил свою женщину.
— В этом я не в тебя. И завязывай каждый раз при встрече эту тему мусолить. Честное слово, достал уже.
— Пойми, я же переживаю, вдруг твоя детская влюблённость пройдёт, сам понимаешь — и такое бывает. Вот поэтому я каждый раз и устраиваю допрос с пристрастием. А то, что Алисе верность хранишь, ценю. Осталось дочке намекнуть, что ты её судьба, другого зятя я не потерплю.
— Алиса кем-то увлечена? — спрашиваю, а у самого от этой мысли сердце словно невидимая рука сжала.
— Насколько мне известно, нет. — Я выдохнул. — Она по тебе сохнет, сынок, а ты всё круги наворачиваешь вокруг неё, никаких намёков. А девушке определённость нужна, — и смотрит так хмуро.
— А не ты ли этому поспособствовал? — Напомнил случай год назад.
Тогда я рассказал дяде Марату, что поцеловал Алису, был страшный скандал. Благо в комнате были все друзья моего отца, они его еле успокоили. Но он ещё два месяца после того случая на меня зверем смотрел. Остыл, когда женская половина за меня вступилась. Но и промолчать я не мог, привык всегда отвечать за свои поступки. Да… он был зол…
— Ромка, она же моя дочка… Да, я тогда сильно вспылил, признаю. Но другого покрошил бы в капусту, а на тебя только наорал, так, по-родственному.
— Ты не только наорал, но и запретил мне к Алисе приближаться. А теперь ответь, как я мог ей намекнуть? — Я ещё был зол на него за тот запрет.
— Ром, я хотел убедиться, что твои чувства к моей дочери осознанные. В Алисе я уверен, но вот в тебе не был. Страсть мужчин к женщинам быстро загорается и остывает так же стремительно.
— Я никогда не бросаю слов на ветер, ты это прекрасно знаешь. Если я сказал в детстве, что женюсь, это был не пустой звук. Я тогда уже понимал, что нам с этой девочкой быть вместе.