Роман Галицкий. Русский король
Шрифт:
– Галич мой по праву, - тихо прорычал Роман. До сего мига старался он держаться спокойно, но упоминание об Анне и Данилке больно кольнуло в сердце. Никому не даст он в обиду жену и сына!
– Не твой он!
– взвизгнул Рюрик.
– Всеволод Владимиру вуем был, его сынам по праву надлежит в Галиции княжить. Иль Игоревичам - Игорь Святославич был на Владимировой сестре женат, они ему родные племянники. А ты чужой удел захватил.
– Кабы не я, Галич забрали бы себе ляхи или угры, - возразил Роман.
– Я русскую землю Руси воротил.
–
– Я с ляхами ратился!
– Небось, на игрищах!
– Я з-землю свою от ятвягов защищал, - тихо прорычал.Роман.
– Велики птицы твои ятвяги! В шкуры одеты, дубинами подпоясаны, - издевался Рюрик.
– А я в те поры на половцев ходил…
– И с половцами тоже!
– То через тебя, поганца! Ты удел мой заял, подручника своего в великом городе посадил мне в обиду!
– Ты сам себя через дела неправедные удела лишил, - озлился Роман.
– А ныне должен благодарен быть мне и Всеволоду, что воротили тебе град.
– Мой он! Навсегда мой! И ни ты, ни Всеволод мне не указ! И пошёл прочь! Тут моя земля, Киевщина! А ты убирайся в свою Волынь, на болота с лягушками!
Роман встал. Все, кто видел в этот миг его лицо, невольно замерли. Даже Ростислав испугался и отшатнулся, отводя взгляд от горевшего в глазах Романа огня. Многие бояре крестились. Рядило, побелев, забился в уголок. Только Рюрик продолжал пыхтеть и гоношиться.
Хотел было по достоинству ответить бывшему тестю Роман, но проклятый язык онемел снова. Чтобы не дать Рюрику повода для насмешек, волынский князь молча повернулся и вышел вон.
Когда он закрыл дверь, пала такая тишина, что тяжёлые шаги уходившего князя были слышны ещё долго на крыльце. Потом Рюрик хихикнул и потянулся за чашей.
– Ф-фу!
– громко молвил он.
– И сразу дышать стало легче… Ну, чего застыли, аки идолы? Выпьем за победу!
Роман глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Его душила злоба. И этот распухший от вина старик осмеливается молвить поперёк его слова! Зря он в своё время заступался перед Всеволодом за него. И больше терпеть не может.
Тихо скрипнула дверь. На миг князя оглушил шум пира потом всё стихло и большая нескладная тень вперевалочку подошла ближе. Прежде чем человек открыл рот, Роман узнал боярина Вячеслава Толстого.
– Слыхал, как киевский князь поносил меня?
– отрывисто бросил Роман.
– Собака лает - ветер носит, - прогудел воевода. Такому князем быть не должно, - прошипел Роман.
– Знамо дело.
Роман обернулся через плечо. Воевода стоял перед ним опустив руки, и на лице его читалась готовность повиноваться любому приказу.
– Подымай дружину, - сквозь зубы прошептал Роман.
Утомлённого пиром Рюрика
– Пошли вон!
– проворчал он сквозь сон.
– Кто тут смеет мешать князю отдыхать?
– Наш князь Роман, - ответил грубый голос.
– А ты - никто.
Рюрика стащили с постели и стали вязать руки за спиной.
2
В Вышгороде в высоком княжеском тереме в женской светлице сидели за рукодельем княгиня Анна Юрьевна туровская и её падчерица Предслава Рюриковна.
За окном была тихая ясная зимняя погода, медленно красиво падал снежок, и обе женщины то и дело отрывались от вышивания и останавливали взгляд на окне. Уж давно ушли в поход князья, и в тереме установилась тишина и покой.
Две женщины жили скромно. Поутру просыпались, стояли заутреню, потом оделяли нищих и осматривали хозяйство. До обеда слушали чтение Писания и вышивали. После обеда катались по берегу Днепра по первопутку на санях. Отстояв вечернюю службу, опять сидели в светёлке, слушали басни и рассказы калик. Дни шли за днями.
Накануне приехала из Белгорода молодая княгиня Верхуслава Всеволодовна с дочерью Ефросиньей. Но даже живая и весёлая девочка ненадолго оживила полусонный терем. Обе княгини с удовольствием нянчились с малышкой, но сейчас девочка спала после обеда, и в тереме тоже всё задремало.
– Господи, - вздохнула Анна Юрьевна.
– Ох ты, Господи…
– Что с тобой, матушка?
– обернулась к ней Предслава.
– Недужится?
– Нет, - покачала головой княгиня.
– Тревожно мне что-то. Скорее бы наши ворочались из похода.
– Они живы, я чувствую, - убеждённо сказала Предслава.
– Кабы стряслась беда, гонец бы уж пришёл.
– А может, гонца послать некому, - молвила Анна Юрьевна.
– Христос с тобой, матушка!
– перекрестилась Предслава.
– Да нешто сейчас старые времена? Нешто одолеют половцы наших? Вон какая сила на степь пошла.
– Сила-то сила, да кто её ведёт, помыслила ли?
Предслава хотела было что-то возразить, но замолчала. И впрямь, как она могла забыть - ведь отец отправился в поход вместе с Романом волынским! В таком походе может случиться всё, что угодно!
В молчании прошло несколько томительных минут. Потом Предслава не выдержала и встала, подошла к оконцу.
Снаружи всё было белым-бело. Город дремал в послеобеденной истоме. Чернели срубы изб, заборов и теремов, серело окутанное снеговыми облаками небо, вдалеке застыла покрытая льдом река. Редко-редко кто покажется на улице - только издалека доносится крик и смех детворы. Этим снегопад нипочём.