Роман и Лариса

Каганов Леонид Александрович

Этот бросок оказался удивительно метким и действенным: дрель упала под ноги Блэкмору и попала сверлом точно в кончик его бороды. И принялась наматывать бороду на сверло, стремительно взбегая вверх, к лицу Блэкмора. А домотавшись до подбородка, дрель поступила так, как поступает любая заклинившая дрель всех времен и народов: принялась крутиться вокруг сверла сама и с каждым оборотом больно-больно бить Блэкмора по лицу своей громоздкой рукояткой.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!! — завопил Блэкмор.

От шока он выронил и бластер, и меч. И меч бы, несомненно, упал ему на голову и разрезал пополам, но Роман его аккуратно

усилием Воли подхватил и перенес в свою руку.

Дальше все оказалось просто: быстренько срезав нано-мечом клей, Роман освободился и без лишних разговоров связал Блэкмора нано-скотчем в несколько слоев. Дрель он, конечно, отключил из жалости.

— Где Лариса?! — сурово спросил Роман. — Мое терпение кончилось!

— Давай сделаем так: если ты... — начал Блэкмор, но Роман не дал ему договорить: поняв, что толку не добиться, он заклеил ему нано-скотчем рот.

А затем, окинув взглядом ангар, Роман убедился, что здесь не осталось ничего, что бы помогло пленнику развязаться.

Бластер выкинул в коридор, ангар запер снаружи на поворотное колесо и, держа в руке один лишь нано-меч, побежал искать.

— Лариса!!! — кричал он. — Лариса!!! Ты где?! Это я!!!

Молчание было ему ответом. Коридоры базы оставались пусты и безжизненны. Наконец Роман вбежал в цех и остановился.

Здесь царил полный разгром: дымились руины, торчали тут и там остановившиеся вагонетки и погрузчики. Лишь бесцельно крутилось какое-то колесо, думая, что продолжает двигать ленту конвейера, давно уже лопнувшую. И гудел огромный вентиляционный рукав, пытаясь удалить дым и токсичные испарения из разбитых колб.

— Боже! — воскликнул Роман. — Ведь эту разруху не мог сделать я? Лариса!!! Лариса!!!

Ему вдруг показалось, что все было напрасно, и Лариса погибла. В сердцах Роман выхвалил нано-клинок и принялся в отчаянии крушить останки техники. Под ударами лезвия разлетались рельсы, рассыпались вагонетки, появлялись глубокие порезы на полу...

И вдруг лезвие вспороло что-то невидимое, лежащее на пути — прямо в пространстве словно появилась прорезь в невидимой ткани. Роман остановился и пришел в себя. Он нагнулся и разорвал невидимую ткань комбинезона. И увидел Ларису. Казалось, она просто спала. Но на ощупь была как фарфоровая кукла. Роман обхватил голову руками, а затем взял Ларису на руки и печально побрел по коридорам.

Подходя к ангару, где он оставил Википеда, Роман услышал глухие удары и причитания. Википед, запертый в ангаре среди тел неандертальцев, сначала впал в уныние, что не может помочь Роману. А когда через несколько минут автоматика ангара поняла, что никого живого здесь не осталось, и свет выключился, Википед впал в настоящую панику. Мы никогда не узнаем, что он думал и о чем кричал, но стены ангара оказались покрыты характерными круглыми вмятинами, словно он бился о них кабиной. И когда Роман вошел в ангар с Ларисой на руках, Википед кинулся ему навстречу и заголосил:

— Как ты мог? Как ты мог меня бросить здесь одного?! Как мне было тут страшно!

У Романа не оставалось сил беседовать с этим эгоистом, он лишь аккуратно положил Ларису в кабину, а затем сбегал на дальнюю сторону базы и принес из второго ангара связанного скотчем Блэкмора. Его он довольно бесцеремонно сунул в багажное отделение, не обратив внимания на возмущенное мычание.

Википед уже успокоился, ему было стыдно. Расспрашивать о

том, что произошло с Романом, он пока не стал. Лишь все время выдвигал стебелек левой обзорной камеры и испугано косился на остекленевшую Ларису.

Вскоре все было готово к старту, они покинули разрушенную базу и взяли курс на Луну.

А как только корпус Википеда скрылся вдали, с противоположной стороны появился другой кораблик и направился прямиком к базе.

Глава двадцатая, в которой базу штурмует профессионал

Приближающийся кораблик выглядел странно, если не сказать — дико. Начать с того, что он был сделан из золота, а инкрустирован драгоценными камнями. Но не для красоты, а потому что вставить повсюду маленькие прозрачные камни — это оказался единственный способ сделать хоть какие-то иллюминаторы, при которых бы в кабине сохранялся воздух, а у пилота — обзор.

Рогдаю (а это был именно он) приходилось метаться внутри, прикладывая глаз то к одному камушку, то к другому. Он проклинал рубины и изумруды, которые дают ужасные цветовые искажения космоса и мешают вычислить скорость на глаз по доплеровским спектральным смещениям.

Тем не менее, сам движок яхты был исправен, и самоделка кое-как двигалась. Рогдаю удалось без помех стартовать из пустыни, повергнув тамошних дикарей в священный шок на долгие тысячелетия. Удалось разогнаться сверх световой скорости и плавно оттормозиться в нужном времени — тут помогло врожденное чутье Рогдая.

А поскольку Рогдай тоже обладал недюжинной Силой Воли, и ему позарез было надо выполнить задание, то везение улыбнулось ему: из вневременного пространства он вырулил прямехонько к базе Блэкмора. И если бы не вечное проклятие всей его жизни — постоянные опоздания — он бы прибыл сюда на час раньше, застал битву Романа с Блэкмором и принял в ней посильное участие, причем с огромным удовольствием. Но он опоздал. И пока не знал этого.

Перед ним в космосе висела база. Мы не станем утомлять читателя рассказом, какими кувырками и прыжками яхты Рогдай подлетал к базе — эта секретная техника штурма была разработана когда-то им самим и позволяла приближаться в космосе к любым объектам противника под встречным шквальным огнем. Хаотичные и непредсказуемые прыжки мешали прицелиться лазерным орудиям, а чудовищно сложные в исполнении обманные петли сбивали с толку самонаводящиеся торпеды, заставляя их сталкиваться друг с другом. Более подробно об этой секретной технике нам рассказывать запрещено, потому что эта книга может попасть в руки злоумышленников (не обижайся, читатель).

Оставалось лишь непонятным, как Рогдаю удалось проделать все эти маневры на такой разбитой и так плохо управляемой яхте, да еще без хорошего обзора — если не считать обзором двенадцать разноцветных камней, торчащих в борту как глаза паука. Однако, Рогдай по праву считался непревзойденным мастером, поэтому удивляться тут нечему. Впрочем, ему еще сильно помог тот факт, что с базы его почему-то не обстреливали. База молчала.

Причаливать Рогдай не стал, а при подлете просто выпрыгнул из кабины, вцепился в обшивку и взломал ее секретными приемами борьбы с обшивкой — почти что при помощи одних голых рук. Ну, не считая кое-каких портативных приспособлений для взлома обшивок космических баз, о которых нам тоже рассказывать в книге категорически запретили.