Роман межгорья
Шрифт:
Между выходом в свет первой и второй частей «Романа Межгорья» прошло пять лет. За это время в украинской советской литературе многое изменилось. Писатели отправлялись в творческие командировки на новостройки «собирать материал». Явление это скоро стало обыденным. Как правило, результатом творческой командировки был новый роман, где частенько в грохоте восторженно, но грубо персонифицированных машин исчезал человек. В украинской литературе, казалось бы навечно связанной с жизнью деревни, рождался новый, «производственный», роман, в центре которого стоял совершенно новый герой — рабочий, строитель социализма, представитель советской технической интеллигенции, коммунист,
Во второй части «Романа Межгорья» писатель пошел по пути углубления художественной разработки образов героев произведения. Саид-Али Мухтаров Предстает перед читателем в своем новом качестве. Это уже закаленный в классовых боях большевик, опытный руководитель, человек, как говорят, видавший виды. Правда, читателю не совсем нравится, что живой и общительный характер Саида во второй части начал приобретать черты некоторой «регламентированной» сухости. Автор ставит своего героя в чрезвычайно усложненные обстоятельства. В борьбе с классовым врагом Саид преодолевает старые свои привычки, многое начинает понимать по-новому и, пройдя трудный путь самопроверки, приходит в конечном счете к тому, что объявляет беспощадную борьбу чувствам, превозносит холодный рассудок. Потом он опознает свою ошибку и после тяжелых испытаний приходит к нравственному обновлению в гармоническом единении личного и общегосударственного, в патетическом завершении победы над самим собой.
Тут-то автор и заявил о своем категорическом несогласии с критикой относительно моральных качеств своего героя вообще. Еще в 1931 году, комментируя первую часть романа, он заявлял: «Саид-Али в моем романе — диалектически оформленная фигура. После таких психологических провалов мне нет необходимости больше мотивировать «переход» его в настоящего коммуниста, активного строителя социализма, который должен увлекать других своим примером».
Сам Иван Ле был активным участником социалистического строительства, бойцом, который в разрешении сложных вопросов современности не искал уютного «нейтралитета». Он считал, что именно ему принадлежит право писать о таких людях, как Саид-Али Мухтаров. «История» героя романа (изложенная в первой части) известна ему не из случайных разговоров, не из десятых рук, а из собствен-них наблюдений. Саид в его представлении — это не только талантливый организатор социалистической перестройки жизни своего народа, но и «плод» этой перестройки, то есть типичный герой нашего времени. Как же можно пренебрегать чрезвычайной сложностью и противоречивостью формирования его личности! И писатель, чтобы отвести от себя обвинения критики, взваливает на себя тяжелый труд вывести Саида из запутанного лабиринта противоречий, раскрыть диалектику его души, своеобразие характера и начертать тот единственно возможный путь «самоусовершенствования», который должен был пройти герой, чтобы стать самим собою.
Иван Ле — писатель-реалист — не уходит от показа тех трудностей, с которыми связана психологическая перестройка человека. В этой связи нельзя не сказать о творческой удаче писателя, создавшего такие полнокровные образы, как инженер Синявин и старый мулла Исенджан. Не сразу становятся они союзниками Саида-Али, но, приняв новое, борются за его утверждение
В представлении читателя «Роман Межгорья» продолжает жить до сих пор как застрельщик самой важной, никогда не стареющей темы нашей современности — социалистического переустройства жизни народа. И никакие более поздние наслоения авторских переделок, продиктованных не только художественной целесообразностью, но и случайными, преходящими требованиями критики, не помешают молодому поколению читателей увидеть в произведении самое главное: образ положительного героя, коммуниста, организатора масс.
«Роман Межгорья» Ивана Ле, так взбудораживший критическую мысль начала 30-х годов огромной силой художественного обобщения существенных сторон советской действительности, так взволновавший читателя смелостью в постановке и разрешении проблемы положительного героя, остается одним из самых ярких явлений в истории украинской советской прозы.
П. КОЛЕСНИК
КРАТКИЙ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ
Абу-Али ибн Сина (латинизированное Авиценна) (около 980 —1037) — крупнейший ученый-энциклопедист средневековья.
Авлиё — святой.
Азан — призыв к мусульманской молитве.
Альгаццали (Гаццали) — европейское написание имени Абу Хамид Мохаммед ибн Мохаммеда (1058–1111) — арабского богослова и философа.
Аманмысыз, аманмы — приветствие, пожелание здоровья.
Амритсар — город в провинции Восточный Пенджаб (Индия). Один из религиозных и культурных центров.
Аталяр — почтительное обращение к уважаемому собранию пожилых людей.
Балахана — открытая пристройка над первым этажом.
Бек-баши — начальник.
Богара — неполивные земли и посевы в районах орошаемого земледелия.
Бьеф — участок реки между двумя плотинами или участок канала между двумя шлюзами.
Вакуфная земля — в мусульманских странах не облагаемая налогом и неотчуждаемая земля, переданная в виде дара или по завещанию мечети или религиозной школе.
Джаяк — ряд в хлопковом поле.
Изгой — в Древней Руси (XII–XIII века) человек, выбывший из своей социальной среды и лишенный средств к существованию. В современном значении — отвергнутый обществом.
Искендер — восточное имя Александра Македонского (356–323 до н. э.), царя и полководца Македонии.
Ичкари — женская половина жилища, куда посторонним мужчинам запрещалось входить.
Казий (казн) — в странах Востока судья.
Казыхана — волостное правление.
Карачи — столица Пакистана.
Касан (Гесай) — древний город на территории Ферганы.
Кемаль-паша (Кемаль Гази Мустафа Ататюрк, 1880–1938) — первый президент Турецкой республики (1923–1938), лидер народно-республиканской партии.
«Кокандская автономия» — контрреволюционная буржуазно-националистическая организация в Коканде (Ферганская область), объявила себя в ноябре 1917 года «правительством» с целью отделить Туркестан от Советской России.