Роман «Начать сначала» – из трилогии «Повернуть судьбу»
Шрифт:
Началась революция, и Александр вступил в ряды революционеров. За революционный саботаж арестован и сослан в Сибирь. В Сибири женился и осел окончательно. Я помню бабу Дуню, Евдокию – его жену. Она рассказывала, что дед был воспитанным, чистоплотным. Её учил готовить, правильно накрывать на стол, и всему прочему. Воспитание в семье и обучение в семинарии сказывалось. Семья у него, похоже, была не из простых, если он умел пользоваться ножом и вилкой?!
Работал Александр заведующим складом. Погиб в 1922 году во время Колыванского восстания. Это, когда кулаки и белогвардейцы, те, кто был против коммунистов, подняли мятеж в Сибири. Уничтожали коммунистов, активистов и членов их семей.
Александр был убит с особой жестокостью. Его и ещё несколько человек, держали в подполе, это как подвал под домом. Пожилая женщина старуха-кулачка
Светлана Викторовна замолчала. Все повернулись в сторону Ксюши. Девочка тихонько всхлипывала. Её так растрогал рассказ, что она не смогла сдержаться.
– Что ты, внученька, Ксюшенька, я тебя испугала?! – взволнованно спросила Светлана Викторовна. – Не плачь, милая, я не буду больше рассказывать!
– Нет, нет, рассказывайте, я больше не буду, – вытирая глаза, ответила та. – Если только чуть-чуть.
– Рассказывайте, Светлана Викторовна, Ксюша не будет плакать, – сказала Светлана, и подсев к дочери, обняла за плечи. – Правда, доченька?
Девочка покивала в ответ. Светлана Викторовна замерла, первый раз услышав, как дочь обратилась к ней.
– Смотри, Светочка, тебе виднее. Дак вот! – продолжила она. – Потом их расстреляли. Баба Дуня с детьми спаслась. Её в своём чулане спрятала дочка кулака Арина Речкина. Ей и обязаны потомки рода Дивногорских своей жизнью! Восстание подавили, но возвращаться бабе Дуне с детьми было некуда, дом с пожитками, кулаки сожгли. У них остались только бронзовый крест и две иконы. Это всё, что баба Дуня успела забрать из дома вместе с детьми.
Они какое-то время пытались выжить, но начался голод, тиф и пришлось уехать в город. Мама рассказывала, что было страшное время. Тиф косил людей семьями, деревнями! Наступала осень. Жить негде, кормить детей нечем, поэтому баба Дуня и решила уехать, но один ребёнок заболел, и их не пустили на пароход. Ей с пятью здоровыми детьми пришлось оставить больную тифом дочку – грудничка. Чтобы спасти остальных детей, баба Дуня пожертвовала одним ребёнком! Девочку звали Дора, Доротея.
После тех страшных событий в живых осталось трое детей. Виктор (мой отец) был старшим, были ещё сестра и брат, у них есть дети, внуки. Только я со всеми потеряла связь. Уже думала о том, чтобы поискать их, чтобы восстановить родственные отношения. Но это позже, сейчас для меня главное – вы! – Светлана Викторовна замолчала, сделала несколько глотков кофе и предложила: – Давайте я поставлю чай, кофе, а то всё остыло? – поднялась и быстро пошла на кухню.
Светлана направилась следом за матерью.
– Что стало с той девочкой, с Дорой? – на кухне, наблюдая за Светланой Викторовной, спросила она. – Известно хоть что-нибудь? Как её судьба сложилась?
– Я не стала говорить при девочках, – бросила взгляд на дверь, и ответила Светлана Викторовна, – Ксюша взволнованно реагирует на рассказ.
– Она выжила? – тихо переспросила Светлана.
– Нет, Света, она не могла выжить!
– Почему? Что не было никакой надежды?
– Нет! Дело в том, что баба Дуня оставила её на лавочке, на пристани.
– Как на лавочке? Одну?!
– Да одну, совсем одну! Она была больна тифом и на пароход не пустили, а до ближайшей деревни полдня пути.
– И она смогла оставить грудного ребёнка одного? Как это возможно?!
– Не суди, Светочка! Если бы остались все, то умерли от тифа и голода. Тогда бы погиб не один ребёнок, а шесть! Что ей оставалось делать?
– Как страшно!
– Ещё как страшно.
– И что, никто ничего не узнал о ней, о её судьбе?
– Света, какая судьба? Она оставила её на лавочке одну. Голод, тиф, куча бездомных, голодных собак.
– Что?! Вы хотите сказать, что собаки…
– Да! И самое страшное в этой истории, что баба Дуня с парохода это видела. Пароходы тогда ходили медленно.
– Как она это вынесла? Как можно было это пережить?!
– У неё на руках было ещё пятеро, мал мало, меньше!
– Страшно-то как?
– Представляю, с какой мукой в сердце жила баба Дуня, – Светлана Викторовна замолчала, задумавшись, глядя куда-то вдаль, потом тихо произнесла: – Я, когда тебя отдала Александру, боялась, вдруг оставит на лавочке. Стояла и караулила, очень этого боялась! – помолчав, добавила: – Вот такая страшная история в нашей семье. Но я считаю, что потомки должны знать и это. Баба Дуня была сильная духом женщина! Знаешь, я не раз думала и спрашивала себя, смогла бы я так поступить и знаешь,
Сёстры сидели на диване и, перелистывая альбом, разговаривали. Поставив поднос на стол, Светлана Викторовна опустилась на диван.
– Продолжим знакомство с предками? – спросила она. – На чём я остановилась? – выдержав небольшую паузу, Светлана Викторовна продолжила: – Из ссылки Александр держал связь с матерью через сестру. Они переписывались, та даже посылки высылала тайно от отца. Родители, вернее, отец Александра – Дмитрий отказался от сына и запретил даже упоминать его имя, тем более общаться! Но сестра любила младшего брата и, втайне от отца, старалась поддерживать с ним связь. Дмитрия можно понять, священник высокого чина, а сын – революционер. Родственники и родители ничего не знают о судьбе изгнанника и о том, где его потомки. Точно так же, как и мы, ничего не знаем о них. Эту связь уже не восстановить, а ведь где-то есть наши родственники? Наверняка и у брата, и у сестры Александра были дети?! – посидев молча, Светлана Викторовна добавила: – Мне после мамы в наследство достался бронзовый крест и две старинные иконы. Те самые, которые баба Дуня спасла от пожара. Сейчас принесу.
Светлана Викторовна ушла в соседнюю комнату. Вернувшись, вынесла коробку и поставила на столик перед Светланой. Осторожно вытащила большой бронзовый крест и передала девочкам.
– Вот – этот крест, – сказала она.
– Ого, какой тяжёлый, – взяв в руки, сказала Алёна.
– Он бронзовый, поэтому тяжёлый, – ответила Светлана Викторовна, вытаскивая из коробки небольшие свёртки, перевязанные ленточками, и загадочно поглядывала на внучек. – Здесь иконы. Я перед переездом упаковала их хорошенько, чтобы не повредить. Для меня это самое дорогое сокровище! Иконы небольшие, но я расскажу интересную историю про них, – вытащив небольшую икону из чёрной деревянной рамки и повернув к девочкам, проговорила: – Смотрите, она очень простоя, бумажная. Это икона «Казанской божьей матери». С годами бумага, на которой изображена икона, начала крошиться, и баба Дуня приклеила её на картонку. К тому времени иконка уже была очень старой! Я делала экспертизу. По состоянию бумаги и химическому составу краски, этой иконе несколько столетий. Я найду бумаги, у меня всё сохранилось, там много интересного.
Светлана Викторовна осторожно положила на стол рамку и подала икону девочкам. С замиранием сердца, они передавали её из рук в руки разглядывая.
– Рамка сделана позже, чем написана икона, – сказала Светлана Викторовна. – Но она тоже очень старая. Посмотрите, на обратной стороне дощечка держится на гвоздиках. Обратите внимание, гвоздики пирамидальные, это значит, что кованые, сделанные вручную. Я хотела сменить рамку, реставратор сказал, что этого ни в коем случае нельзя делать, потому что вместе они едины в своей истории происхождения! – пока девочки рассмотрели рамку, Светлана Викторовна вытащила из коробки ещё две иконы. – Это вторая икона. История такая: она упала на пол уже в моё время, после смерти мамы, и стёклышко разбилось. Я начала ремонтировать. Вынула остатки стекла и вытащила из рамки бумажную икону, аккуратно отделив приклеенные места скальпелем. Это икона святой Татьяны, – она положила икону на стол перед девочками, сказав: – Она в отдельной рамке. Смотрите, какая старая, крошится бумага и тоже, кем-то очень давно отремонтирована. Обратите внимание, на картонке старинный, ещё дореволюционный шрифт. Тогда при написании буквы «Е» употреблялась буква «Ъ». Значит, эта картонка из царских времён! Когда я убрала икону «Святой Татьяны», что я обнаружила?! Под ней, к моему огромному удивлению, была спрятана настоящая икона семнадцатого века, написанная на ткани – это «Чудотворная икона Божьей матери Избавительница»! Вот смотрите, – Светлана Викторовна, повернув икону и, показывая пальцем, продолжала рассказывать: – Икона сильно выцвела и изображение нечёткое. Под изображением Богородицы и младенца сделана надпись. В первой строчке написано «Чудотворная икона Божьей матери Избавительница», это я разобрала. Во второй строчке не разборчиво. Икона выцвела с годами, и шрифт стёрся. Говорят, на иконах не пишут «Чудотворная», а здесь написано и отчётливо читается. О её существовании никто не знал! Эта икона прожила в семье больше ста лет и была спрятана от людских глаз под ликом «Святой Татьяны».