Роман о любви

Пилипенко Сергей Викторович

Так что же общего между человеком и животным?

На этот вопрос я попросил бы ответить одного из ведущих сегодняшний спектакль,- и Карбоцини указал рукой на главного распорядителя.

Тот смущенно поднялся и, поприветствовав всех кивком головы, ответил:

– Я думаю, что общее лежит в основе генетики или воспроизведенного роста молекул.

– Ну вот, началось,- подумала Катрин, и хотела уже было уйти, но что-то заставило ее остаться и послушать до конца.

А что именно?
– поинтересовался Ноэль,

Ничего более конкретного сказать не могу,- ответил тот и сел на свое место.

Тогда Карбоцини продолжил:

– Хорошо, кто еще, что может добавить к сказанному?

Охотников отвечать не нашлось. Поэтому, Ноэлю пришлось отвечать самому себе.

– Итак. Разберем простую жизненную ситуацию. В клетке сидит птичка и поет песни. Каждодневно за ней ухаживая, мы способствуем ее развитию или просто жизни. В обратном же случае, она попросту пропадет. Так вот. Общее

в окружении человека как paз и есть то, что мне сейчас назвали, тоесть общее молекулярное поле сферического окружения одной единой молекулы. Тоесть, мы все произведены на свет из окружающего нас же и одновременно развиваемся в общем поле приобщения друг к другу. Мы не просто люди, мы еще и природно выделяемые элементы общей сферы благополучия, тоесть один из элементов этого поля. И одно это обязывает нас беречь эту среду и относиться к ней более благопристойно. Но все же речь не об этом. Я бы хотел привести еще один пример, сугубо из своих личностных убеждений и наблюдений за самовоспроизведенным ростом молекул. Вы все знаете, что я не отношусь к какому-либо из религиозных течений и не отдаю предпочтение никакому сектомассонству. Скорее, я отношу себя к веронеподношению, нежели к вероисповеданию, хотя второго не исключаю, как результат первичного сближения с окружающей ионосферой. Так вот. Наблюдая за собственным путем развития и за остальными близкими по рангу и духу людьми, я пришел к выводу, что польза сообществу это то, что делает каждый из нас, благодаря своим познаниям в какой-либо из областей его применения в целом. Эта польза и составляет тот не субъективно развитый ум человеконаследия в каждом из нас. Поэтому, исходя из вышеуказанного, полезность труда вовсе не в его физическом применении и оккультивации, хотя это и является наружным

результатом, а в его внутреннем применении в нас самих.

Совершенствуя навыки производств, мы готовим базу для дальнейшего увеличения потенциала умозатрат. Таким образом, развиваясь подобно поступательному механизму любого воспроизведения в действие, мы сокращаем описуемые круги своего развития и готовим сами себя к великому умопознанию. Что, в принципе, и является основной нашей задачей, как человечества. Но, это сторона духовного начала. Что же касается наружности, то здесь она подразделяется на ряд вопросов и имеет свои фазы самоотражения. И вот в связи с этим, я и продемонстрировал вам опыт с животным, который напрямую доказывает и связывает воедино все то, что, казалось бы, на первый взгляд, не имеет ничего общего с человеческим мировоззрением, которое отделяет человека от животного.

Созданные условия самой Землей разрешили выход наружу основного кинетического роста молекулы ДНК, хотя сама молекула в этом общем процессе играла роль какого-то сводного механизма или переводного из одной среды в другую. Итак. Развиваясь по строго своему плану и пути, эта первоначальная клетка смогла добиться разрешения в виде какого-либо органического соединения. Здесь надо понять главное, что человек не был первоначально выражен таким, каким он есть уже сейчас. Ему пришлось одолеть как минимум около пяти форм преобразования из одного вида в другой. Самым интересным изо всего этого я нахожу преобразование из отдельной личинки в саму сферу критического молекулярного состояния. Весь этот процесс вполне подобен зарождению комара где-нибудь в особо болотистых местах, хотя формы приобщения были совершенно иными. Достаточно сказать, что давление окружающей среды достигало нескольких сот гектопаскалей, а наружное атмосферное давление было примерно равным самому низкому сейчас на Земле. Поэтому, возрождаясь в личинке и превращаясь в комара, человек не мог развить сразу основную кинетическую суть реактива сторон. Для этого потребовалось бы ускоренное сейсмическое увеличение аккредиторов окружающей среды, что грозит в свою очередь полным вырождением всего животворящего. Поэтому, человек очень медленно развивал свою внутреннюю мощь и не спешил воспроизводиться, как явная сила, противостоящая какому-либо агрессору со стороны. Конечно, здесь имели место и тепловые реакции и формы их соединения, отдельные из которых мне уже известны. Таких реакций около двадцати видов, а соответственно и этапов перепоглощения одним видом другого. В конечном итоге, человек все же сформировался и обрел именно ту молекулярную массу, которая бы соответствовала уровню внешнего статистического напряжения. Но в то же время, эта масса была далека до своего настоящего вида. Человеку порой приходилось достаточно долго находиться под водой, что дало такие промежуточные соединения как бронхи, также приходилось довольно много ползать на четвереньках, отчего в суставных соединениях образовались жидко-мозолистого типа формы, а сама кожа приобрела оттенок "гусиной" в этих местах и стала более эластичной. К тому же, опасаясь различных хищников, он то и дело припадал к земле, таким образом, развивая свой слух, нюх и так далее. Вобщем, ничего случайного не бывает. Все в нашей жизни обусловлено каким-либо фактором окружающего. Единственное, что было обнаружено самим человеком, это длинные руки из-за постоянно тянущегося способа добывания себе каких-либо плодов. Вот в таких пределах и развивался сам человек. Так вот, усматривая во всем этом внешнюю схожесть с рядом стоящей, окультуренной уже в XXI веке живой средой приобщения, я бы хотел выделить основное. Это то, что все мы, как и виды животного

существа, являемся основными претендентами на форму существования на Земле. Но, так как цели у нас стоят разные, то и способы их преследования различны. Поэтому, в условиях межконтинентальной разгрузки или передислокации отдельных видов животного мира, мы способны нанести значительный ущерб самим себе, так как непосредственно и косвенно зависим от них же. Человек вполне способен самостоятельно развиться уже в этих условиях и уйти в космос. Но как цивилизация первого порядка, он не может сбросить со счетов тех, кто ему же сопутствует и в достаточной мере оказывает поддержку. Таким образом, подведя итог всему вышеуказанному, хочу сказать, что любое развитие человека в его непосредственной среде, имеет свои формы и углы отображения. И от степени занятости человеческих мозговых клеток зависит наше с вами будущее, которое, как все уже говорят сейчас, грозит нам астероидными и другими дождями. Как мы поведем себя в ближайшее время - и будет решать ход дальнейшей истории. Это все, что я вам хотел сегодня сообщить,- и Ноэль почтительно раскланялся, получая взамен дружественные аплодисменты.

Спустя минуту, после очередного затишья, голос Карбоцини вновь поведал:

А сейчас, я бы хотел провозгласить тост за самое невероятное в нашей жизни - это совпадение наших интересов. Я бы хотел поднять бокал за систему центросферического участия.

А что это такое?- заинтересованно зазвучали голоса из зала.

Да, вам этого еще не понять, да и мне самому тоже. Поэтому, давайте просто завершим начатое, - и Карбоцини снова выпил целый бокал вина.

Гости последовали его примеру, несколько успокоились и принялись за еду.

Катрин что-то было не по себе. Ее слегка подташнивало и почему-то начало урчать в животе.

– Странно,- подумала она,- я вроде бы ничего такого не ела. Наверное, это от вина, - и она отодвинула от себя бокал.

В это время на другом конце стола кто-то из гостей уже начинал петь, на что наш храбрый Ноэль решительно предложил спеть всем. И они хором громогласно запели.

Это была песня о любви и дружбе, и самое главное - ее знали все. Это был, своего рода, гимн людей, свободных от чьей-то мысли и обладающих в высшей сфере своими познаниями.

– Какие удивительные люди, - думала в это время Катрин, - казалось бы, их ничего не объединяет, так как все разные. Но что-то одно, гараздо более влекущее и приобщающее друг к другу, объединяло их воедино.

И слушая этот хор голосов, Катрин втайне надеялась, что вскоре сможет сама присоединиться к этому, весьма таинственному, в своем роде, занятию.

Наконец, песня окончилась, и гости похлопали сами себе, от чего у женщины пробежали мурашки по телу.

Ей почему-то вспомнился фильм о каких-то коммунистах, которые то и дело хлопали в ладошки и, как говорят знатоки, ничего не делали. Но то - фильм, а это реальность. К тому же она понимала, что здесь гости аплодируют сами себе не потому, что превозносят кого-то, а просто потому, что им это нравится.

– Так почему же они радуются,- думала вновь Катрин,- неужто, от того, что они действительно поют и играют на сцене? Нет, скорее не от этого. Они рукоплещут и веселятся от хорошего исполнения своего долга в той же пьесе и от хорошего поведения за общим столом. Люди умеют ценить как свое мнение, так и мнение другого,- снова продолжила свои мысли миссис Шевель,- они баснословно богаты на всякие выдумки, хотя это нигде не выплескивается наружу. Вот где истинность своих убеждений и вот где кроется секрет их радости. Обнажая самих себя, они не смогли бы добиться развития отношений, присущих только человеку с большой буквы и не смогли бы так усердно изображать самих себя в той роли, которая дана им сценарием. Мы же, в своей злобствующей порой натуре, не можем этого, и оно умопомрачает и не дает довольствоваться тем, что есть на самом деле у каждого, тоесть душой и телом. Вернуть бы людям их же тепло, так рано ушедшее из их сердец - вот настоящая победа дня насущного,- так думала Катрин, совсем не понимая, откуда у нее обнаружились такие способности к размышлению.

– Наверное, это от Бога, - почти вслух сказала она, и рядом сидящий человек чуть было не поперхнулся.

Ужин приближался к своему завершению, и Катрин вдруг подумала о том, как она доберется до дома. Машины у нее не было, а вызвать такси было невозможно.

– А может, заночевать здесь,- подумала вдруг она,- все равно завтра ведь выходной, да, собственно говоря, ей и делать-то дома нечего. Муж на работе и придет, вероятнее всего, довольно поздно. Одному ему известно, чем он там занимается, хоть бы раз сказал. Так нет же. Все какие-то секреты. А вообще-то, какая ей разница, все равно она в этом ничего не смыслит, так к чему приставать с расспросами и надоедать мужу. Гораздо проще спросить, не надо ли чего и уложить его в постель.

Таким образом, приняв такое решение, миссис Шевель уже не надеялась на кого-то из гостей, собирающихся отъезжать, и думала, как проведет оставшееся время.

Потихоньку, безо всякого оглашения, гости начали расходиться, по очереди прощаясь с хозяином. В конце концов, они с Ноэлем остались одни.

Ну, а вы что,- спросил он,- не уезжаете?

Да, нет, мне не на чем. Можно, я заночую у вас?

Конечно, только я сейчас приготовлю вам комнату, - и Карбоцини вышел из помещения.