Роман о любви
Шрифт:
В это время весь обслуживающий персонал принялся за уборку. И спустя полчаса, в зале было чисто и почему-то холодно.
Катрин поежилась и подошла к камину. Там почему-то задержался Импресарио и, пригубливая время от времени рюмку с вином, сидел, о чем-то думая, раскачиваясь в кресле-качалке.
Что, решили остаться?- спросил он, увидев приближающуюся Катрин.
Да, пожалуй,- ответила она и присела рядом на кресло.
Не советую,- вновь сказал Импресарио.
Почему?- удивилась миссис Шевель.
Потому что, вы - молодая женщина и ночуете
Катрин немного удивил такой вопрос, но все же она собралась и ответила. - Если бы моему мужу пришла в голову идея мне не доверять, то быть может, я бы действительно об этом подумала. Но дело обстоит гораздо лучше, поэтому я спокойно могу решать эти проблемы.
Что ж. В таком случае, добро пожаловать,- ответил уже Ноэль, подошедший как раз к концу их короткой беседы и указал рукой в сторону верхнего этажа.
Да нет, спасибо, я пока посижу с вами, рановато еще ложиться отдыхать.
Сон - лучший помощник в делах,- сразу констатировал Карбоцини.
Почему так?- спросила Катрин.
Потому, как сон - наше будущее, отраженное кем-то и чем-то в нашем мозгу. Поэтому, просыпаясь, вы чувствуете себя гораздо увереннее, чем вчера.
– Да, но ведь они никогда не сбываются?
К сожалению, а может для некоторых и к счастью. Но сон, ведь это необычно, правда?- задал вопрос Ноэль.
Да, для простого человека, не разбирающегося в этом, это чудо, а вот для нас с вами - это обыкновение,- ответил за Катрин Импресарио.
Почему именно обыкновение, а не будничность?
– спросил Ноэль.
Потому, что сон относится именно к этому разряду, а к будничному относится лишь дремота души.
Вот и загадка для размышления,- промолвил Карбоцини.
Да, нет никакой загадки,- ответил вновь Импресарио,- есть только человек и его сон, и все это совмещается в одном теле.
Так почему же сон - это только во сне?- спросил Ноэль.
Я не знаю,- простодушно ответил тот,- скорее всего потому, что сон - это как несбыточная сказка или мечта.
Да, это так, конечно, но здесь имеется еще один фактор. При лунном освещении Земли происходит перенасыщение окружающей среды, и большинство из нас видят сны, хотя это бывает иногда и днем. Но все равно это из той же "оперы". А будущность или вчерашняя реальность сна зависит напрямую от частиц сближения в тот или иной отрезок времени с человеческим мозговым дном.
Даже так?- удивился Импресарио.
Откровенно так, - ответил Ноэль и широко улыбнулся.
Ладно, давайте поговорим о чем-то другом,- вмешалась Катрин,- а то эти вечные разговоры начинают меня раздражать.
Слово дамы - закон, - ответил, улыбаясь, Ноэль и удалился куда-то.
Импресарио тоже смолк и продолжал потихоньку отпивать вино.
Так что же вы молчите?- прервала тишину Катрин.
А о чем говорить?- удивился, в свою очередь, Импресарио.
Да, хотя бы о чем-нибудь,- сконфузившись, прошептала Катрин, понимая, в какую глупую ситуацию она попала, оборвав разговор двух, своеобразно очень интересных в своем амплуа мужчин. - О чем-нибудь мы не беседуем,- сказал, в свою очередь, Импресарио,- это относится к разряду глухонемых и им подобных, а я все же слышу и вижу, по крайней мере, пока.
Катрин невольно замолчала, но спустя время, все же произнесла:
Я так и не поняла до конца, что имел
О-о-о, это в компетенции самого человека тьмы. Я не в силах объяснить подобное. А если хотите узнать, то обратитесь прямо к нему. Если хотите, я могу проводить вас в его обсерваторию. Он сейчас там и наблюдает за звездами.
А что, это разве возможно?- спросила Катрин.
Да. Вполне. В этом нет ничего предосудительного. Чисто визуальное наблюдение объектов сферы, а также отслеживание некоторых процессов.
О, это уже интересно,- сказала миссис Шевель.
Ну, тогда пошли,- ответил Импресарио и, вставая с кресла, предложил ей руку для продолжения необычного вечера.
ИШТВАН
Медиа шел в направлении давно известного ему особняка. Эту местность он знал, и ему не стоило большого труда пролезть сквозь кусты и незаметно проникнуть внутрь дворика. Он всегда ходил с тыла или через черный ход, но бывали случаи, когда приходилось уходить через парадную дверь. Этого Иштван не любил, так как считал зазорным ходить по вымощенной белой аллее в своем далеко не первой свежести костюме. Но, делать было нечего, когда "хозяин" выставлял именно в эту дверь, тем самым показывая, что он доверяет ему. Самому же Медиа это не нравилось, так как он понимал, что такие прогулки не к его лицу, да к тому же удваивали шансы быть кем-то опознанным. И хотя он тщательно скрывал свое лицо под маской напускного безразличия, все же не мог отделаться от мысли, что его кто-то постоянно и очень целенаправленно преследует. Наверное, это было профессиональным, если так можно назвать ту стезю, которую он избрал, благодаря тем же чистоплюям от блюстителей, так называемого, общественного порядка. Сегодня он шел с тыла, и это его удовлетворяло, да и вообще, настроение было хорошее. Угостив троих свинцовым конфетти, Иштван явно чувствовал приближение эйфории от полученного им гонорара. К тому же, дав незадачливому шоферу наличные доллары, он поймал себя на мысли о том, что мог бы этого вообще не делать.
– Это так, подарок судьбы, - молча, констатировал он, понимая, что тот чудом остался жив, благодаря тому, что Медиа был в хорошем настроении, как каждый человек от выполненной с честью работы.
Наконец, преодолев то небольшое расстояние, отделяющее кусты от самого дома, Иштван подошел к двери и резко открыл ее.
За ней никого не было и одно это показалось Медиа подозрительным. Но, делать нечего, и он постепенно двинулся дальше по внутреннему коридору…
Здесь были подсобные помещения и здесь же обитали слуги. Но сегодня, почему-то никого не было.
– Странно,- подумал Медиа и тут почувствовал, как что-то холодное и твердое уперлось в его затылок.
– Спокойно, старина. Без фокусов,- раздался голос позади, в котором он узнал своего "хозяина".
В чем дело? Я ведь пришел поговорить с вами о весьма деликатном деле,- сказал Медиа, подозревая, что в доме есть кто-то посторонний.
Помолчи и иди наверх,- ответил голос и упорно подтолкнул его в затылок.
Хорошо, хорошо, уже иду, только успокойтесь, ради бога, - разволновался почему-то Иштван.