Роман с чужим мужчиной
Шрифт:
Трещиха встретила меня не особо дружелюбно. На въезде в поселок мой автомобиль остановил местный гаишник. Взяв под козырек, он слащаво улыбнулся и выдал четко отрепетированную фразу:
– Старший лейтенант Горбаев. Нарушаем, гражданочка?
При этом вид у него был настолько довольный, как будто за каждого остановленного нарушителя ему автоматически присваивают очередное звание. Я же, не особо понимая, за что он меня остановил, раздраженно спросила:
– Товарищ лейтенант, не могли бы вы уточнить, в чем именно состоит мое
– Охотно, охотно, – «не отказал в любезности» лейтенант. – Номерок у вас, гражданочка, не читаемый! Машинку-то мыть надо.
Кивком головы он указал на передний номер. Я вышла из машины, обогнула капот и уставилась на номерной знак. Тот действительно был заляпан грязью. Не то чтобы номер невозможно было разобрать, но парочка пятен на нем имелась. Я вспомнила, что километров пять назад, при съезде с центральной трассы на проселочную дорогу, ведущую к Трещихе, путь мне преградила большущая лужа. Я еще удивилась: откуда она взялась? Дождя вроде бы не было. Поудивлялась да дальше поехала. Видно, там номер и заляпала.
– Номер вполне читаемый, – заявила я гаишнику. – А что касается небольших пятен, так вы же сами видите: автомобиль чистый. Пятна эти появились уже в дороге.
– Это-то я как раз вижу. Потому и остановил. Вам, гражданочка, за вождение автомобиля с нечитаемыми номерами штраф полагается.
– Ну, допустим, не штраф, а предупреждение, – парировала я. – В данном случае вы обязаны дать мне возможность устранить нарушение на месте. А вот если я откажусь подчиниться, тогда уж и про штраф разговор вести. Статья 12.2 часть первая, если память мне не изменяет, так?
– Я так понимаю, отказываться вы не собираетесь, – констатировал гаишник. – Умная, да? Законы изучаем?
– Представьте себе! Мое высшее юридическое образование позволяет мне быть в курсе законов! – парировала я. – А вот вы в курсе, что чинение препятствия представителям власти тоже подпадает под статью нарушения законодательства?
Лейтенант, ничуть не смутившись, тут же поинтересовался:
– И какой же власти я поперек горла встал?
– Прокуратуре города Тарасова, – резко сменив тон, произнесла я. – Ксиву будете проверять?
– Думаю, в этом нет особой необходимости. – Лейтенант окинул меня пытливым взглядом и продолжил допрос. – Чем, позвольте полюбопытствовать, Тарасовскую прокуратуру заинтересовала наша Трещиха?
– Тайна следствия, – в тон ему ответила я.
– Так уж и тайна? – не поверил лейтенант. – Вы ничего не путаете, гражданка из прокуратуры? Мы в Трещихе живем тихо. Особыми правонарушениями не отличаемся.
– Позвольте мне самой решать, стоит ли Трещиха пристального внимания компетентных органов. – Разговор начал меня утомлять, поэтому я не особо с ним церемонилась.
– Не хотите отвечать – ваше право, – миролюбиво ответил Горбаев. – Но имейте в виду: личность ваша под моим пристальным вниманием. В первый раз за нарушение правил ограничимся устным
Горбаев взял под козырек, и я получила возможность следовать по своему маршруту. Мне предстояло найти дом Филичевой. Я принялась колесить по улицам Трещихи. Адрес, который год назад дала мне Татьяна, все не находился. На домах отсутствовали какие бы то ни было таблички. Не то что названия улиц – номера домов угадывались с трудом. И при всем при этом – полное отсутствие местного населения! Ни праздношатающихся подростков, ни мирно сплетничающих на завалинке старушек! Ни одной живой души. Поселок словно вымер.
Отчаявшись отыскать Татьянин дом, я вырулила на центральную площадь Трещихи. И первым, кого я там встретила, был лейтенант Горбаев! Не могу сказать, что факт сей вывал у меня бурю эмоций. А вот у Горбаева эмоции плескались через край! Он стоял, облокотившись на капот старенького милицейского «уазика», и ехидно ухмылялся.
Подрулив к «уазику», я приветственно махнула рукой. Горбаев ответил на мой жест театрально низким поклоном. Заглушив двигатель, я вылезла из машины и обратилась к Горбаеву с вопросом:
– В Трещихе всегда так многолюдно?
– По-разному бывает, – охотно ответил он. – Иной раз на площади яблоку негде упасть от скопления народа. Но это только в базарные дни.
– А сегодня день не базарный, насколько я понимаю?
– Совершенно верно. – И Горбаев снова ухмыльнулся.
– Тогда, может быть, вы мне поможете? – с надеждой в голосе произнесла я.
– Я бы с радостью, – ответствовал местный страж порядка. – Да только как же я вам смогу помочь, если цель вашего визита – тайна следствия?
Вот тебе, Татьяна, щелчок по носу! Да, видно, в первую нашу встречу я все же палку перегнула. Люди в провинции живут впечатлительные, глазом не успеешь моргнуть, а они уже обиду затаили. Придется исправлять положение, если не хочу сутки колесить по Трещихе в поисках приятельницы.
– Я тут пока поселок ваш объезжала, вспомнила: правила дорожного движения-то я действительно нарушила. А ведь еще спорила с вами! Нехорошо как-то получилось. Но я готова понести наказание в виде штрафа. Какова сумма, полагающаяся за мое нарушение? – Вынув из сумочки кошелек, я ждала ответа.
Горбаев смотрел на меня внимательно, решая сложную задачу: что могла обозначать такая внезапная перемена в поведении? Я вытащила банкноту с изображением Ярослава Мудрого и протянула Горбаеву.
– Искренне раскаиваюсь. Обещаю исправиться.
Положив банкноту на капот, я прикрыла ее лежащей рядом фуражкой лейтенанта.
– Надеюсь, инцидент исчерпан полностью? – уточнила я.
– А разве был какой-то инцидент? – ухмылка Горбаева стала до неприличия широкой.
Придвинув фуражку к себе, он надел ее на голову, а купюру сунул в необъятных размеров карман. Закончив эту процедуру, Горбаев подобрел на глазах.