Роман с Хаосом
Шрифт:
— Принимайте постояльцев! — ретиво заорал предводительствующий. Детинушка ростом под два метра, с буйной рыжей бородищей. Одежда превесьма эклектичная, видимо, нацепил на себя все, что сумел стащить. Камзол с рукавами-буфами, широкие штаны с разрезами, кожаный пояс, за который заткнут пистолет. Шляпа с потрепанным пером. На плече — мечуган. По-другому и не скажешь. Не оружие, а стальная полоса в рост человека с длинной вычурной рукоятью, зазубринами на лезвии, вдобавок украшенном чернением по металлу. Дорогая, наверно, штуковина.
За
— Э-э… Здравствуйте, — выдавил я, пытаясь придать голосу хоть капельку радушия. — Вы у нас кто?
— Мы у вас Тифенбахский полк аркебузиров, — развязно сказал главный, одним прыжком взобрался на крыльцо и панибратски хлопнул меня по плечу тяжеленной ладонью. — Ты, дружок, не бойся. Мы люди тихие, мирные, мухи зазря не обидим.
Две девки у фургона в это время передрались.
— Пожрать найдется? — гудел мужик с мечом. Вредным он мне не показался, скорее, простой, как угол стола. — Я — Альбрехт фон Цорн из Штутгарта. Это — мои парни. Мы к полку недавно пристали, раньше на вольных хлебах пробавлялись. Знаешь, как нас в Баварии прозвали? «Черная Свора»!
И расхохотался, будто поразил меня невесть какой шуткой.
— Все ясно. Влипли по уши, — обреченно сказал Дастин. — Тридцатилетняя война. Зададут они нам жару… Тео, постоянно носи оружие с собой.
О Тридцатилетней войне я помнил мало, только из стандартного курса истории. Началась она вроде бы 1618 году, закончилась знаменитым Вестфальским миром примерно в 50-х годах XVII века, основная причина — религиозная нетерпимость между католиками и протестантами. Еще я знал, что фактически это была «первая мировая война», в которую была вовлечена вся Европа и колонии, что привело к массовому голоду, эпидемиям и истреблению половины населения материка. Эпицентр конфликта плавно перемещался из страны в страну, порождая и после Вестфальского соглашения новые столкновения, зацепил даже Россию в виде Семилетней войны… В общем, воевали почти целый век.
Если человек чего-то не знает, он первым делом обращается к справочным материалам. Именно поэтому я оставил Дастина самостоятельно разбираться с новоприбывшими, поднялся на второй этаж, нашел коммуникатор и вызвал Навигатора.
Компьютер не сообщил ничего нового. Вывалил на меня кучу исторических, экономических и политических обоснований Тридцатилетней войны, перечислил какие-то имена, даты сражений, заодно добавив к этому список литературы и фильмов на указанную тему.
— Я тут кое-что придумал, — заметил в связи с тем Навигатор. — Если ты хочешь получать визуальную информацию, наведайся в Комплекс, найди приличный монитор на жидких кристаллах, затем установи его в Доме и подключи к коммуникационному устройству. Тогда я смогу транслировать на монитор необходимые файлы из базы данных.
—
— Спустись вниз, — в голосе Навигатора вдруг зазвучали нотки обеспокоенности. — Кажется, они обижают мистера Роу.
— О, Господи!
Я вспомнил, что забыл свою винтовку под трактирной стойкой, а посему мгновенно извлек пистолет из кобуры, хлопнул дверью нашей с Дастином комнаты и кубарем скатился по лестнице в главную залу.
Стайка девиц жалась в уголке, бородачи-ландскнехты, окружив свободное пространство, громко и жизнерадостно ржали, видимо, наблюдая за дракой. Матерясь, я растолкал гостюшек локтями (никто не обиделся) и тотчас понял, что попал к самой кульминации спектакля. Наконец-то долгие тренировки Дастина себя оправдали. Мой напарник увлеченно возил одного из солдат Альбрехта фон Цорна мордой по дощатому полу, цедя сквозь зубы:
— Мистер, мама никогда вам не говорила, что воровать нехорошо?
«Мистер» извернулся, каким-то чудом вырвался из цепких рук Дастина, поднялся на ноги и попробовал было ударить напарника, но не тут-то было — Дастин впечатал ему кулачищем точно между глаз, незадачливый вояка воспарил, устремился к стене и сполз по ней на пол в состоянии бессознательном.
— Еще кто-нибудь желает? — нахмурив брови, рявкнул Дастин, обводя суровым взглядом наших волосатых постояльцев. — Тогда попрошу… Первое условие пребывания в моем доме: не воровать! Второе: с вещами обращаться аккуратно! Третье: если захотелось отлить — делать это не на крыльце, а в будке, которая стоит во дворе! Четвертое: к служанке не приставать! Пятое: драться опять же во дворе, а не крушить мебель!
Ландскнехты восхищенно внимали, а рыжий фон Цорн прямо-таки расплылся в одобряющей улыбке.
— Вот и я о том же, — прогудел герр Альбрехт. — Удивительное дело — первый раз в жизни вижу трактирщика, который умудрился повалить нашего забияку Густава! Уважения достойно! Так, парни, слышали, что сказал господин хозяин? Девку не забижать, вон своих полно. Столы не ломать и вообще… Ясно?
Напряжение спало. Фон цорновы красавчики то недовольно, то восторженно гудя, расселись, Брюнхильда под командованием Дастина принялась разносить кружки и тарелки с холодным мясом, а командир бесшабашной оравы поманил меня пальцем.
— Ты, наверное, помощник хозяина? — деловито спросил фон Цорн. Его жуткий меч теперь стоял в углу, рядом со стойкой. — Родственник?
— Помощник, — коротко согласился я. — Надо чего?
Мы вышли во двор.
— Где конюхи? — осведомился Альбрехт. — Лошадей распрячь и расседлать. Накормить. Овес есть?
Хрен его знает, что у нас есть. Кажется, только небольшой запас сена для Эсмеральды. Лошадок у заявившейся к нам Черной Своры два с лишним десятка, между прочим.