Роман с Хаосом
Шрифт:
— Спасибо! — Джейк, не прощаясь, выскочил на кирпичный тракт, подумал и поднял большой палец в жесте автостопщика. Что характерно, сработало — остановилась тачанка с пулеметом. Джейк перекинулся несколькими словами с возницей, договорился, залез и уехал. Надо полагать, к Темной Башне. Тусовка у них там, что ли, намечается? Или ежегодный фестиваль для пациентов психиатрических больниц? Тогда и нам туда прямая дорога.
Глава 3. Работники ножа и топора
Eжеутренний доклад Навигатора не принес ничего утешительного. Бесовство продолжалось с удвоенной силой. В ночь с 14 на 15
Эта была последняя ночь, посвященная началу и середине ХХ века, и Хозяин решил отметить закрытие темы с максимально возможной помпой. Наверняка подумав, что будет очень остроумно показать нам последние дни Второй Мировой, Оноучинило уже упомянутое побоище с использованием бронетехники, артиллерии и авиации, а завершило спектакль…
— Это уже перебор! — орал Дастин, пока мы валялись на полу, закрыв головы руками. Мои часы показывали половину пятого утра. Из разбитых окон в комнату вливался густой сочный грохот вкупе с болезненно-оранжевым светом, постепенно меркнущим. — Да сколько же можно такое терпеть! Он окончательно свихнулся!
Как нельзя более согласен. Хозяин не нашел ничего умнее, как взорвать в саванне хиросимскую атомную бомбу, чему мы и стали свидетелями. Взрыв произошел довольно далеко, но все равно — мы, стоя на балконе и созерцая ночную битву, едва не ослепли от вспышки. Конечно же последовала ударная волна, едва не сокрушившая Дом, а я с ужасом подумал, что дозиметр на ручном хронометре лучше не включать — зашкалит.
Однако с утра никаких последствий взрыва отмечено не было. Снова пусто и тихо. Из персонажей заявилась только неизменная Брюнхильда и мальчик по имени Ханс, продолжавший надзирать за слонопотамами. Вчера я переборол сам себя и все-таки попробовал молоко Эсмеральды, оказавшееся вполне приличным и вкусным, только слегка жирноватым, как сливки. Окажись у нас сепаратор — мороженое бы делали.
Удивительное дело: до середины дня никаких гостей не было, не считая стекольщика. Дом не менялся, Брюнхильда прибиралась на кухне, мы с Дастином изучали свежие газеты, на этот раз датированные апрелем 1814 года. Французские и немецкие. Заголовки сообщали, что армия императора Наполеона разбита при Ватерлоо.
— Боюсь, — поднял глаза Дастин, — теперь нас ждет погружение в историю наполеоновских войн.
Он оказался прав лишь частично.
Когда окончательно стало ясно, что гостей не предвидится, мы отправились гулять. Посмотреть, как там Комплекс и что осталось после танкового сражения.
Практически ничего. Только стоял неподалеку от нашего аварийного выхода одинокий подбитый «Тигр» с опущенным к земле дулом и дыркой в броне. И все. Более никаких следов. Ни воронок от разрывов, ни отпечатков гусениц, ни гильз или неразорвавшихся снарядов. Километрах в полутора от «Тигра», непосредственно на поверхности Комплекса
Внутрь Комплекса мы заходить не стали — Навигатор отсоветовал. Сегодня по всем уровням бродили совсем уж необычные персонажи, явно обладавшие сверхъестественными способностями. Поразмыслив, Навигатор сообщил, что, по всей видимости, в дело запущены обитатели древних мифологий. Какие-то боги, герои и прочие нимфы, ныне активно выясняющие отношения меж собой на подземных этажах.
— Пора обедать, — заявил Дастин, сунул руки в карманы и, насвистывая «Боже, храни короля», зашагал вверх по дороге к Дому. Повлиять на ход событий мы все равно не могли, оставалось лишь ждать новых сюрпризов и приключений.
Пока мы дышали свежим воздухом, Дом преобразовался в темное деревянное строение под дранковой крышей и с решетчатыми окнами, затянутыми почему-то слюдой. Дворик с клумбами исчез, внутри ограды появились новые строения и обитатели. Левее Эсмеральдиного хлева теперь высилась бревенчатая конюшня, стояли какие-то бочки, дрова лежали в поленнице, рядом громоздились грубоватые козлы. Колодец с деревянным венцом. Перед крыльцом разлилась мутная лужа, в луже купалась откормленная грязнющая свинья. Судя по всему, трактирная обстановка сохранилась — над входом болталась вывеска со знакомой готической надписью «У Дастина» и намалеванным изображением котелка.
Бедные мы, несчастные. Даже и представить себе было невозможно, какая веселуха нас ждет впереди.
Брюнхильда переоделась. Ее новое облачение было пошито из крашеной тонкой холстины, пышные юбки, рюшечки-оборочки и невыразимой глубины декольте — все, что не поместилось в лиф (а не поместилось много), Брюнхильда оставила для всеобщего обозрения. В общем, переход от суровой готики к легкомысленному Ренессансу.
— Знаешь, — доверительно сообщил Дастин, осмотрев нашу валькирию, — я почему-то совершенно не воспринимаю ее как женщину… Она конечно тетка хорошая, но я все-таки предпочитаю тощих. И чтобы IQ был больше размера бюстгальтера, а не наоборот…
— Ты бы не трепался лишний раз, — усмехнулся я. — А то ведь рано или поздно тебе обеспечат мечту всей жизни. И будешь маяться, гадая, настоящая она или нет.
Приняли хозяйство. Любые признаки цивилизации отсутствовали тотально, кроме, естественно, коммуникаторов. Дерево, глиняная посуда, шандалы со свечами. В историческом кино такими шандалами обычно кого-нибудь лупят по голове во время кабацкой драки. Стекла очень мало — только разноцветные графины. Пиво налито в бочки, донышки которых украшены бронзовыми краниками. На стенах вместо пейзажей — сильно повытертые гравюры на толстой бумаге и ржавое оружие. Топоры с зацепами, конные палаши, пистолеты со сломанными замками. Мушкетерщина. Именно в этом смысле я и высказался.
— Нет, при чем здесь мушкетеры? — задумчиво ответил Дастин, пожевав губами. — Раньше. Незначительно раньше, лет на пятьдесят — семьдесят. Все равно точнее не сказать. Дождемся гостей — выясним.
Гости не замедлили явиться, причем явление состоялось с шумом, треском и грохотом.
Дорога вновь обогатила мир военной техникой. Только теперь мимо нас двигался полк настоящих ландскнехтов. Громыхали на кирпичах деревянные колеса здоровенных пушек, ржали лошади, слышался хохот, с фургонов свешивались какие-то немытые красотки… Часть этого отряда и завернула к нам на двор.