Роман с убийцей

Жуков Вячеслав Владимирович

– Завтра мы переедим отсюда. Выселяют нас. А хоромы наши – под снос, – сказала она, кивнув на свой старый дом с покосившимися окнами.

– Не очень-то разговорчивая тетка, – заметил про соседку Леха Ваняшин, когда они с Греком уже оказались за забором.

Грек на это кивнул.

– Тут так, Леша. Каждый живет своими заботами. Но то, что они опознали эту бабку, уже хорошо. Сейчас значит, сделаем вот что, – начал он распределять роли, отводя себе ведущую. – Я войду прямо через калитку… – произнес Грек, потом подумав, изменил свои планы. –

А вообще-то, знаешь что, давай-ка ты лучше иди через калитку, а я зайду со двора. Подкрадусь незаметно. Тут нужна стратегия. Ты вон какой большой, тебя обнаружить проще.

– А ты, значит, маленький и как таракан в любую щель пролезешь, – обиделся Ваняшин.

– Леш, ну зачем ты так? Просто я хочу, как лучше. А ты сразу обиделся.

– Да, ладно. Мне все равно, откуда заходить, – с долей равнодушия заметил Ваняшин. Но именно это и не понравилось майору Греку. Он вздохнул.

– Пойдем, лейтенант, – мрачно сказал Грек и достал трубку мобильника. – Я только сейчас Николаичу отзвонюсь, приостановился он.

Ваняшин подошел, но прежде чем постучать в калитку, глянул в щель, как ему велел Грек. Увидел стоящий возле крыльца бежевый «Жигуленок».

Еще не высохшая на подкрылках и колесах грязная вода из луж, подсказала старшему лейтенанту, что не так давно на этой машине ездили, хотя людей ни в доме, ни около него, было не видно.

Особенно Лехе Ваняшину не нравилась тишина тут. Она казалась неприятной, таящей опасность. Сегодня был выходной и строители на площадке не работали. Теперь изо всех шумов, которые можно было услышать, до слуха старшего лейтенанта доносилось стрекотание в траве кузнечиков. И то, когда он подошел к забору, они, словно напуганные появлением старшего лейтенанта, затаились и притихли, как и все вокруг.

Предвечернее солнце повисло за огромным деревом, раскидистая тень которого накрыла и интересующий их с Греком дом и стоящего возле калитки самого Ваняшина. А вот где был Грек, старший лейтенант мог только догадываться, думая, что тот как заправский шпион сейчас подкрадывается к дому с другой стороны.

Но теперь уж наверное, можно и постучать в дощатую дверь калитки. Так велел Грек, чтобы Ваняшин отвлек того, кто в доме на себя и дал майору возможность беспрепятственно и незаметно проникнуть на территорию с тыла.

Ваняшин постучал раз, другой и громко позвал:

– Эй, хозяева?! Есть кто дома?

Дверь открылась почти сразу, и на крыльцо вышел небритый мужик с побитой рожей. Уставившись на Ваняшина как бы с отдаленной тревогой, спросил:

– Чего тебе?

– Могу я повидать Анну Егоровну? – спросил Ваняшин.

Паша несколько смутился. Подобный вариант они с Лерычем не обговаривали. Но этого здоровяка во что бы то ни стало надо было заманить в дом. И Паша решил съимпровизировать, сказал:

– А она заболела. С постели встать не может. Но если вы хотите ее видеть, можете зайти в дом. – Паша подошел к калитке, отпер ее. – Проходите.

Вот так сразу идти в дом, не входило в планы Ваняшина. Тем более одному.

Другое дело, если бы с Греком, но майор как назло чего-то замешкался.

Ваняшин вошел в калитку, но около крыльца остановился. Подозрительно глянул на бородатого. Слишком уж рожа у того не внушает доверия. Особенно глаза. Он старательно избегает встретиться взглядом с Ваняшиным. Даже когда говорит, отводит взгляд.

– Ну что же вы встали? – спросил Паша, заволновавшись еще больше, видя, что задуманное Лерычем срывается и мент не заходит.

Ваняшин расстегнул пуговицу на пиджаке, чтобы в случаи крайней надобности быстрее достать пистолет.

– Заходите, – позвал Паша.

Его старательность заставила Ваняшина напрячься. С таким усердием обычно зазывают кореша на чарку водки. Но этот небритый, как не странно, даже не поинтересовался у Ваняшина, кто он такой. А должен был. Стало быть, из этого следует, что он ведет какую-то свою игру, в которой проигравшим должен быть он, старший лейтенант Ваняшин.

В очередной раз вспомнив про Грека, Леха Ваняшин ругнул его про себя. Вечно этот усатый зазнайка копается. По времени уже должен быть где-то тут рядом, если только у него не хватило ума самому забраться в дом.

Но все оказалось намного прозаичнее, чем мог себе представить старший лейтенант. Услышав справа шаги, Леха Ваняшин повернул голову и увидел вышедшего из-за угла дома Грека, лицо которого было все в крови. Он шел покачиваясь, придерживаясь рукой за бревенчатую стену.

Ваняшин хотел кинуться к Греку, но увидел шедшего позади него человека. В руке тот держал пистолет, и стоило Ваняшину всего лишь сделать шаг, как человек вскинул руку с пистолетом в его сторону.

– Стой, не дергайся! – сказал он.

Ваняшин замер, где стоял. Можно было попытаться достать свой пистолет из-под пиджака, хотя сам Леха Ваняшин не был уверен, что этот геройский порыв окажется удачным. Ведь он стоял на открытом месте, в то время, как нацелившийся в него человек, прятался за Греком.

На голове у Грека была большая рана. Теперь Ваняшин увидел, что кровь текла из нее.

– Леша, я… – Грек хотел что-то сказать, но стоящий позади него, не дал тому договорить, больно ткнул усатого майора стволом пистолета под ребра.

– Заткнись, или я прострелю тебе печень, – пригрозил он и неприятно улыбнувшись, опять перевел ствол на Леху Ваняшина. – Что же это вы, милейший, пренебрегаете гостеприимством? Вас, кажется, в дом пригласили.

Ваняшин промолчал, хотя подобный жест обращения ему явно не нравился и он на глазок прикинул расстояние до бородатого. Можно сделать прыжок, оказаться у бородатого за спиной, при этом схватив его за глотку. Тогда и свой пистолет будет не трудно достать. Да и шансы у них будут равные. Только вряд ли тот тип, который стоит за Греком, побеспокоится о бородатом дружке. Начнет стрелять. У них ведь в преступном мире свои законы, безжалостные. А вот Ваняшину Грека было жалко. И потому он остался стоять как стоял.