Roman s vampirom
Шрифт:
— Клубника - это к деньгам! — со знанием дела выдохнул Вася и со скрипом придвинул табурет. – Ты Лизе не звонила? Как она?
— Нормально. Кстати, о деньгах, — Вика достала из кошелька несколько купюр, — На, сегодня день зарплаты.
– Спасибо, - кивнул Вася и расплылся довольной улыбкой.
Вика считала правильным выделять брату небольшие средства из своего дохода, рассуждая, что стоять перед каждым пакетиком чипсов в магазине и сглатывать слюну совсем ни к чему. Унизительно, тем более для мужчины. Когда она была маленькой, то у отца тайком из кошелька мелочь таскала — противно было!
— Ну, все, мне пора, - чмокнув Ваську в лоб, девушка помчалась одеваться.
Через несколько минут Вася последовал за сестрой. Появившись в прихожей, он перекинул сумку со спортивной формой через плечо и вышел на площадку, как всегда, сильно хлопнув дверью.
На работу Вика явилась довольная. Загадочная улыбка не сходила с ее физиономии.
— За квартиру что - ли заплатила?! — догадалась Галя. Вика бросила опасливый взгляд в сторону директорского кабинета и приложила палец к губам.
— У него взяла? – шепотом спросила Галя.
– Не знает?!!
Вика молча кивнула.
– Ну и правильно!
От неожиданной поддержки своего заместителя у Вики отлегло от сердца. Мысленно поблагодарив ее, она взялась за трезвонящий телефон. Начинался обычный рабочий день со звонками, от которых к обеду телефоны раскалялись докрасна, как и секретарь Людмила с рыжими жесткими волосами до плеч, снующая на своих тоненьких ножках из кабинета в кабинет в слишком короткой для ее тридцати восьми лет юбочке.
На ее лице без труда читалось: «Не трогайте меня! Ну, пожалуйста!»
Несмотря на знакомую до боли работу, новое и волнующее пробивалось изнутри, - Вика с нетерпением ждала визита аудитора. А главное, теперь у нее есть своя квартира! Пусть недостроенная, но своя!
На лестнице сначала показались светлые, тонкие не по погоде туфли, серые брюки, кожаная с потертостями куртка и, наконец, курчавая, темная с легкой сединой голова.
«Еврей махровый», — отметила про себя Колесникова и поспешила навстречу.
— Что ж, давай посмотрим, что у тебя тут, – высокомерно произнес Геннадий Иосифович Зингерман.
Мужчина присел на единственное кресло и начал быстро и монотонно перечислять:
— Для начала мне нужны: копия базы, отчетность и учетная политика. Можно кассу тоже...
Без лишних церемоний она стала перебирать документы. Цепкий взгляд Зингермана остановился на обшарпанной двери, потом на канистрах, на старом кресле, на низком потолке, по краю которого шли трубы. На его лице читались неприкрытое удивление и растерянность. Вике стало неловко. Она сама давно уже не смотрела на свое пристанище свежим взглядом и сейчас испытывала странное чувство неудобства. Аудитор, заметив ее смущение, быстро прихватил документы и ретировался.
Неделю Колесникова настороженно вглядывалась в лицо Пирожкова, - узнал ли, - и каждый раз при его появлении холодный липкий пот струился по ее спине. Мучительная неизвестность заставляла ее нервно вздрагивать днем, а ночью наматывать круги по квартире.
Все же в один из дней ее тетрадь исчезла на проверку. Сомнение вперемешку с болезненной тревогой нарастало: расчеты расчетами, но кто знает, как обернется?!
Пирожков подошел к девушке, протянул тетрадь, - при этом желваки его играли.
– Вы взяли деньги на квартиру?!
Быстрый кивок в ответ. Любезно выраженная благодарность за помощь. Удаляющаяся спина Пирожкова... Похоже, этот бой быков выиграла она!
Вика выскочила в коридор, где на одном из стульев с сигаретой восседала Галя. Упала рядом, чувствуя, как коленки противно зашлись в мелкой дрожи. Галя затянулась и понимающе спросила:
— Ну, что, жива?
Вика кивнула.
– Не повезло мужику, - усмехнулась Галя, - Он так рассчитывал тебя в постель затащить!
— Обойдется! Да еще после такого шантажа... Завтра пойду в банк за кредитом. Деньги этому верну, проверку пройду и до свидания!
— С кредитом на новую работу?
— Рискну. Мне нужно последний взнос вносить. Здесь я столько не заработаю.
— Ты бы съездила к этому своему Зингерману. Может, он тебе что-то и посоветует. Он тебе, кстати, сам работу не предлагал? Нет? Был бы поумнее, - давно бы предложил…
Вика рассеянно посмотрела на улыбающуюся Галю. Почему эта мысль раньше не приходила ей в голову? А что если и в самом деле поинтересоваться у Зингермана по поводу работы?
Глава 3
Отец Вики был выходцем из простой крестьянской семьи, как в свою очередь и его родители. Столетие назад женщины рожали столько, сколько «Бог дал», всю жизнь проводя в заботах и хлопотах о своем многочисленном потомстве. После свадьбы молодые строили дом, заводили хозяйство, рассчитывая на свои силы и на помощь детей. Те уже в малолетнем возрасте многое умели: ухаживать за скотиной, работать в поле, по дому. Исключений ни для кого не было. Лучшей невестой считалась лучшая работница. Та, что способна раньше всех встать, натопить печь (первый дым из трубы неизменно добавлял очков) и накормить семью и скотину. Потом весь день проработать в поле, таскать на себе огромные вязанки с сеном или дровами. А еще стирка, чисто выметенный пол, до блеска начищенная посуда. Хорошей жене полагалось быть приветливой с соседями, скромной, почитать родителей и не перечить мужу.
Родители отца Вики едва умели писать. Образование в деревне не ценилось так, как сноровка в делах, поэтому учиться было некогда. Чем-то ненужным для жизни считались книги, живопись, музыка и искусство вообще. Баян и бойкие пляски — единственное развлечение в праздник, да еще широкие, с перекатами песни, которые часто слышались вечерами...
Вика часто вспоминала бабушку Лизу — маленькую, энергичную, плотно сбитую женщину с круглыми щеками, больше похожими на печеные яблоки, в рабочем халате, в галошах, вечно копошащуюся на огороде и вытирающую губы краем платка. Во время Великой Отечественной она потеряла своего первенца – умер на ее руках от голода. Когда с фронта вернулся муж - еле живой, с орденами, родила еще двух сыновей — старшего, Володю, и младшего, Алексея - отца Вики. Дед прожил недолго, оставив детей и хозяйство на свою повидавшую немало горя жену.