Роман Суржиков. Сборник

Суржиков Роман Евгеньевич

Ответ-то, оказывается, лежал прямо на глазах!..

— Поворачивай к площади Галактики. Мне нужно домой.

Таксист глянул на меня слегка удивленно.

— Надо бы заехать на станцию, воды долить. Мало осталось.

Я наклонился к нему и глянул на приборы.

— Ничего, до площади хватит. Там я тебя заправлю. Поворачивай!

Он свернул.

Спустя четверть часа мы остановились у трапа «Забавы».

— Можно позвонить от вас? — Попросил таксист.

— Заходи.

Я провел его внутрь, отозвал Галса, который свирепо зарычал на чужака. Указал таксисту путь на мостик,

к терминалу. В дверях пропустил его вперед, скинул с плеча нейтрализатор и врезал шоферу прикладом по почке. Похоже, эти дни изменили меня: удар в спину вышел бескомпромиссным и точным. Он упал на колени, новыми ударами я свалил его на пол и разбил кисть руки, потянувшуюся под куртку.

— Во-первых, у тебя слишком хорошая машина, — прокомментировал я, пока он корчился от боли. — Во-вторых, ты все время молчишь, а таксисты так не умеют. В-третьих, ты согласился поехать к свалке и даже не потребовал доплаты. И главное. Ты мог не узнать меня в лицо, но яхту «Забава», жилище Одинцовых, знает в городе каждая собака, а уж тем более — таксист! Ты же упорно не называл меня по имени. Зачем таксисту скрывать, что он знает пассажира?

— С-ссука… — простонал лежащий.

Я вытащил у него из-за пазухи крошечный лазер и отбросил подальше.

— Скажи-ка мне, слежка дублируется?

— Не… нет.

— Когда ты должен выйти на связь?

— Ко… когда узнаю про зеркало. К… как больно-то! Зачем же по руке!..

— Кому ты собирался звонить?

— Ему.

Я наступил каблуком на сломанную руку.

— А точнее?

— Аааа!.. Ссскотинааа! Климову капитану кому же еще!

— Хорошо, — кивнул я. — Значит, не врешь.

И тут раздался сигнал вызова.

Не отходя от пленного, я приказал:

— Терминал — в голосовой режим! Принять вызов.

— Брат, ты не поверишь! — Загремел из динамика голос Ника. — Зеркало Леры — это бомба, сингулярность! И мы знаем, кто ее ищет! Мы нашли в таможенных спис…

— Заткнись! — Рявкнул я так, что Галс поджал уши. — Ни слова больше! Терминал — отключить связь!

И, конечно, я опоздал. Этот беспечный дурень успел сказать про таможню!

Лежащий на полу агент болезненно усмехался.

— Связь, конечно, прослушивается?

— Еще бы!

— Когда они будут в космопорту?

— Сам знаешь. Из Центра на аэре семь минут полета, — от злорадства его голос даже окреп. — А машиной — два часа. Ты никак не успеешь.

— Не успею?

— Ни за что!

— Это мы посмотрим.

Чтобы не тратить время на веревки и узлы, я просто вышвырнул все из инструментального шкафа и запер там пленного.

Не успею? Ну да, машиной — два часа. Через семь минут капитан Климов с бригадой влетят в здание таможни. Через десять отберут у Ника зеркало. А через двадцать будет у нас новый Председатель… Только уже не председатель, конечно, а Великий Вождь. И воцарится этакий четвертый рейх, и барьер будет вместо железного занавеса, и арсенал под рукой у вождя, и граждане все на учете — распределение питания очень кстати, и сразу для каждого поводок заготовлен — электрический провод от паростанции к жилищу… Просто как по заказу! Вспомнится нам как сладкий сон придурковатый оптимизм Павла Петровича!

Осталось

пять минут. Не успею? Мы еще посмотрим!

Включить системы управления. Питание всех агрегатов. Реактор в горячий режим. Прогрев двигателей!

Засветились экраны, в брюхе корабля загудели ускорители частиц. Судно просыпалось от девятилетнего сна.

Я уложил Галса в антишоковое кресло и тщательно затянул ремнями. Пристегнулся сам. Из внутреннего кармана вынул визитку Председателя и сунул в порт терминала. Связь установлена. Ответа еще не было, но терминал на том конце записывал мое послание.

— Павел Петрович. Против вас происходит переворот. Черное зеркало — это антиматериальная бомба, и она вот-вот попадет в руки Климова. Срочно присылайте всех, кого можете, в космопорт, в старое здание таможни!

«Ускорители готовы» — вспыхнуло на экране. Я задал маршрут и нажал пуск. Связь прервалась в момент, когда выхлопной газ пережег кабель.

Тугими струями пламени «Забава» оттолкнулась от земли и прыгнула ввысь.

* * *

По степени безумства я мог бы поспорить с Мюнхгаузеном на пушечном ядре. В мире, где температура — страшнейшее из зол, я летел на реактивной тяге. Дюзы выбрасывали струю плазмы в семь тысяч градусов Цельсия. Шлейф раскаленного газа тянулся за яхтой на сотни метров. Окружающий воздух мгновенно остывал и закручивался воронкой циклона. От самой кормы, рассекая небо, за яхтой следовал смерч.

Магнитные поля отжимали плазму от внутренней поверхности сопел, но часть ионов все же врезалась в стенки, и те быстро остывали. Аварийные датчики захлебывались криками. Скоро сопла замерзнут настолько, что перестанут выдерживать давление, и тогда газ разорвет их. Но до того я успею достичь космопорта! Наверное.

Ускорение было таким, что темнело в глазах. Тяжелая кровь отхлынула от мозга, сознание угасало. Я оглох и почти ослеп. Сквозь розовую муть виднелся только носовой экран. В две минуты «Забава» достигла апогея, перевалила за него и начала падение. На экране вдали крошечным серым пятном появился космопорт.

Перегрузка сменилась невесомостью, и голова прояснилась. Я четко видел, как вырастают прямо по курсу кубики таможенных складов. Крыша одного из них была раскрыта лепестками, внутри показались два каплевидных аэра. Я нацелил яхту туда, и мониторы взорвались воплями об опасной траектории. Склад вырастал на глазах, он занял собой пол-экрана, стали видны фигурки людей, бросившихся в стороны от аэров. «Забава» снизила скорость, скорректировала тягу по нормали и кормой опустилась внутрь склада. Вихрь плазмы заполнил зал.

Я вышел в снежное королевство. Все вокруг — пол, стены, опоры, контейнеры с грузами — серебрилось инеем. Корма и сопла яхты покрылись пятнами изморози, раскаленный газ маревом дрожал под ними. Оба аэра, попавшие под выхлоп, превратились в отморозки. Один из них «Забава» задела стабилизатором, и аэр раскололся надвое. Второй напоминал ледяную скульптуру.

В стороне, у входа в административное крыло, показались люди. Вставали из-за контейнеров, послуживших им укрытием, ошарашено оглядывались. Я пошел к ним, поднимая на ходу нейтрализатор.