Роман воспитания
Шрифт:
– Клуб взяли и закрыли!
– На кухне подполковник Алешин поведал Нине всю историю.
– Ле Гуин, мол, пугает третьей мировой войной...
– Ночь темна перед рассветом, - рассеянно сочувствовала Нина, думая о своем: второй день магнитная буря, голова раскалывается, а соседи пьянку устроили, шум такой, что...
Подполковник увидел слезы на глазах и подумал, что это огромное сочувствие. Он не знал, что слезы от магнитной бури, и хотел обнять Нину.
– Безымянка второго котенка родила, - влетела на кухню Сонечка.
– Хватит!
– закричала Нина, и ее сверчкообразный голос
– Чтоб тихо стало, поняли? Я скоро комнату менять начну, чтоб никаких гостей... а то...
Всю ночь Безымянка перетаскивала котят к Насте в постель, та спросонья кричала:
– Цвета, Цвета! Убери! Опять котята!
– Ничего, просто кошка тебе доверяет...
И тут Свету осенило: надо выхлопотать Насте комнату, пусть соседка в нее поедет... раз уж здесь ей так не хочется.
Ревность
Каждый день во время уборки Света снимала с кухонного шкафа красную кружку с водой. Выливала. На пятый день она не выдержала и закричала: кто и зачем воду... на шкаф! Настя фыркнула: а она-то думает, какой дурак ее сладкую воду все выливает! Только разведет с сахаром - выльют. Настя ею челку ставит - по-модному, как лаком для волос. Миша пожал плечами: чего кто выиграл-то? Все выяснили, зато совершенно исчезло волшебство из жизни. Света яростно выпучила на мужа правый глаз: тебе хотелось, чтобы все с фантастикой прояснилось, да? Так и ей иногда хочется ясности. Настя, чего ты все в окно да в окно, работай себе, Дороти так ждет портрет! Но Настя решила, что и так сойдет, и убежала. (Хомо во дворе появился! Это какой Хомо? Про которого на заборе, как в баню идти, написано: "Осторожно, злая собака".) В дверь дико-нервно затрезвонили. Мама Лады, за эти годы располневшая так, что стала походить на Екатерину Вторую времен пугачевского бунта.
– Извините!
– зычно, но сдержанно произнесла она.
– Ваша Настя! Да-да, Настя! Говорит, что убьет Ладу за то, что она отбила Хомо!
– Настя?
– Света сразу обессилела и присела на корточки прямо в коридоре, в голове пронеслось вчерашнее - как вдруг ни с того ни с сего Настя спросила:
– Цвета! У нас будет хоть машина-то когда-нибудь, нет?!
Миша срочно позвал в форточку Настю. Когда она вошла, мама Лады властно, как настоящая Екатерина Вторая, спросила, правда ли, что она обещала убить Ладу.
– Убью!
– ледяным голосом ответила Настя.
– Отбила у меня парня!
Тут мама Лады забыла, что она похожа на царицу, - в голосе ее пошли зазубренные подголоски:
– Забыла, откуда тебя в люди взяли? С помойки! Забыла все, да?
– Все равно я ее убью.
– Настя!
– снизу слабый голосок подала Света.
– Ты почти шестьдесят картин написала уже! Мы с тобой столько книг прочли! Как ты можешь?
Настя поняла, что они перед нею пасуют, решила, что хоть чего-нибудь да вырвет у жизни сейчас: если Ладу не убьет, так Света и Миша спросят: "Чего тебе не хватает, девочка?", а она скажет: "Джинсов!" Но вместо этого Миша спросил: "Настя, можно тебя на секунду?" - и увел в комнату. Мама Лады подумала, что там сейчас он даст Насте такую затрещину своей могучей ручищей! Она даже зажмурилась, ожидая травматического крика Насти, она же не знала,
– Я вот сейчас заявлю в милицию, Настю поставят на учет...
– Мама Лады двинула последний аргумент.
– Мы разберемся, - монотонно бормотал Миша.
– Разберемся, Лидия Сергевна. Уважаемая!
– Вот убью, тогда и разберетесь!
– сказала Настя и снова застыла взглядом на маме Лады, словно это смотрела стеклянная куколка из страшилок.
Лидия Сергеевна поняла, что поздно будет разбираться, если она в самом деле умертвит Ладочку! А ведь убила же ее мать тетю Паню. Душила и почти задушила... случайно соседка подошла тогда... Тут вдруг чекан лица засырел и потек, и она разрыдалась совсем по-простому:
– А вы... взяли, и вот теперь пусть не выйдет без вас она на улицу... сопровождайте всюду ее, ходите по бокам...
– Мы разберемся, - продолжал бормотать Миша кланяясь.
Когда лицо исчезло из квартиры, Света все еще никак не могла встать с корточек.
– Иди сюда!
– Миша посадил Настю напротив себя и сказал: - Мы возьмем бурята! Мальчика шести лет, который вместе с Дашей лежал в больнице... помнишь, Света, какой он умный! Света, пиши заявление! Такой чудесный мальчик, пусть живет с нами тоже...
Настя прямо речь потеряла. Эти Ивановы делают такое! Какого еще бурята? Зачем он ей? И так денег не хватает на джинсы... Нет бы наказали ее, а они вечно ведут себя диким, непредсказуемым образом! Бурята в семью! Он же в детском доме учится на четверки, значит, ему там семья! Пусть он хороший, но сюда-то его зачем брать?
Съезд
Антон в последнее время надувался и важно смотрел на родителей. Они все свое: мусор да мусор вынеси, словно не понимают, с каким солидным человеком имеют дело!
– Мама, а сколько денег ты мне дашь на Москву?
– наконец спросил он.
– Ты что, газет не читаешь? "Пионерская правда" в каждом номере пишет про Всесоюзный съезд, а ты...
– Ну зачем в Москве деньги? Мороженое бесплатно.
– Света вспомнила чей-то рассказ про такой Всесоюзный съезд: главное впечатление - мороженое бесплатно давали.
– Ты же знаешь главную заповедь?
– спросил Миша.
– Пионер, к поеданию мороженого будь готов!
– Всегда готов! А что, в самом деле тебя выбрали? Не зря мы столько сил, я и мама, потратили на сына своего!
– Со всего Союза я увижу пионеров, - мечтательно ответил сын.
– С Чукотки, из Грузии, из Эстонии...
– А мы в газетах будем дома читать: Антон съел девять порций мороженого - настоящий советский пионер!
– Но Миша все же хорошо чувствовал брежневскую политику. По его расчетам выходило, не Антона должны послать в Москву, а сына обкомовца, например.
– Так тебя точно выбрали делегатом, Антон?
– Папа, газеты читать нужно! Это Всесоюзный съезд, понял? Все пионеры съедутся в столицу нашей родины.
– Антон даже пожал плечами: для чего и в пионеры вступать, если не для того, чтобы всем детям в Москве на съезде встретиться.