Романовы forever
Шрифт:
– Подумать только, столько трудностей преодолели, брали с директоров школ и колледжей, с офицеров Королевских военно-воздушных сил, где ты служил, расписки о неразглашении, паспорт с маминой девичьей фамилией делали, и для чего? Чтобы в конце концов ты выбрал самую настоящую принцессу?
– Я же не виноват, что она оказалась дочерью самой Василисы Прекрасной! А вы знаете, Дженни, как я отношусь к Василисе. Я когда услышал – все, пропал! Ко мне словно бы вплотную подошел купидон и расстрелял в упор.
– Странно, что для
– Я-то хочу, – подтвердил принц, грызя печенье. – Но до сих пор не знаю, согласна ли Кейт.
– Ты не говорил с ней после эфира?
– Не удалось. Мне за несколько часов аннулировали рабочую визу и вышвырнули из страны. К великой княжне так и не подпустили. Пока она в полной власти телевизионщиков! В Екатерининском дворце – как в темнице. Если честно, Дженни, я даже не уверен, взаимны ли мои чувства к ней.
– Тыковка моя, конечно же взаимны! Ты же такой хороший мальчик, просто чудо! Шалунишка, конечно, и крошками вот весь, как всегда, обсыпался, – погрозила пальчиком миссис Смит; Генри торопливо отряхнул пиджак, – но умница, такой старательный, талантливый.
– О Дженни, но ведь конкурс все еще продолжается! – воскликнул Генри, дожевав печенье. – Вдруг она влюбится в Алекса? Он классный парень. Или соблазнится миллионом рублей в комплекте с графом. У меня миллионов нет.
– У тебя есть искренние чувства, а для девушки это важнее. И раз уж затеял дело, мальчик мой, нужно идти до конца.
– Вот поэтому, собственно, я и записался к вам на прием, Дженни.
– Только поэтому? – лукаво спросила миссис Смит. – А я думала, соскучился.
Генри смутился.
– Конечно, соскучился.
– По печенью?
– О Дженни, ну что вы! По вам, не только по вашему печенью. Вы же моя фея-крестная, и я снова к вам с просьбой.
– Передать еще печенья?
– О, спасибо, с удовольствием. Но просьба в другом. Помогите мне вернуться в Россию.
Миссис Смит не удивилась.
– Полагаю, рабочую визу тебе больше не получить.
– После того, как меня с таким позором уволили? Разумеется, нет. Я повел себя до ужаса непрофессионально.
– А ведь с таким трудом мы тебя устраивали на стажировку в Шепси! – вздохнула миссис Смит. – В Голливуд было бы намного проще попасть.
– Еще бы, сравнили: какой-то второразрядный Голливуд и легендарное Шепси! Это как дворовая беготня с мячиком и чемпионат мира по футболу. Ладно, Шепси уже в прошлом, нечего про него говорить. Надо думать, как бы мне всех обмануть и вновь увидеть принцессу.
Миссис
– На этот раз, мой мальчик, мы не будем никого обманывать.
Ловким движением фокусника она откуда-то – кажется, из-под подушки – вытащила бордовую книжечку с золотыми буквами и протянула Генри.
– Вот, я все подготовила.
– Это дипломатический паспорт? Погодите, здесь что, мое настоящее имя?
– Да, тыковка моя. Пора тебе вернуться к славной фамилии Маунтбаттен-Виндзор. Больше нет смысла таиться. Ты вернешься в Россию честь по чести, как английский принц, и посватаешься к принцессе по всей форме.
– А бабуля не будет против? – обеспокоился Генри. – Ведь тогда все узнают, что я – это я. Вот журналисты-то обрадуются, разберут по косточкам меня и мое появление на ристалище с микрофоном!
– Я же сказала – похлопочу за тебя перед бабушкой. И знаешь, – понизила голос миссис Смит, – откровенно говоря, на фоне многочисленных разводов твоих родственников и сопровождающих эти разводы скандалов твоя сказочная, шекспировская история любви здорово освежит имидж Виндзоров. Это я тебе уже как личный секретарь королевы говорю.
Генри покинул Букингемский дворец в смешанных чувствах. Выпрошенное у миссис Смит печенье оттягивало карманы твидового пиджака, а душу принца отягощали сомнения.
Несмотря на оптимистичный настрой Дженни, он опасался, что на заключительном этапе проекта заматеревшие, натренированные участники конкурса пробьются-таки к сердцу – достаточно даже просто руке – принцессы.
Между тем подготовка официального визита английского принца в Россию займет несколько недель – быстро такие дела не делаются.
А это время, время, время, которого нет.
Глава 29. Осень в Париже
Шоу все еще называлось «Великая княжна. Live», хотя «Lifeless» подошло бы больше. После инцидента на ристалище креативный директор запретил прямые эфиры. Все события конкурса показывались теперь в записи. Проект стал отретушированным, лакированным, как хохломская шкатулка модели «Грибной крап». В нем больше не чувствовалось пульса.
Сама великая княжна тоже перестала ощущать биение жизни. После исчезновения Генри мир окрасился в серые тона. Он ушел по-английски, не прощаясь. Почему Генри не нашел способа связаться с ней? Передумал? Все-таки не любит?
Она поймала себя на том, что то и дело глядит в окно Екатерининского дворца, высматривая почтовый квадрокоптер. Тут и там порхали грузовые квадрики, курьерские, телевизионные, чайные; но темно-зеленого с золотыми винтами все не было видно. Молчали почтовые серверы дворца; молчал ее перстень-разумник. Генри растворился в промозглом осеннем воздухе.