Романтическая ночь перед убийством
Шрифт:
– Здравствуйте.
– Так вот, – сказал Андрей, – мы, в общем-то, закончили беседу с господином Василевским. Вы можете сесть вот здесь, в уголке, на диване, и поговорить еще между собой, пока я оформляю протокол и другие бумаги. Так что несколько минут у вас есть.
– Спасибо, Андрей. Отпустить Дмитрия Алексеевича под подписку, я полагаю, не получится?
– Увы! Его адвокат сегодня требовал того же, но мое руководство… сама понимаешь. Пальчики – слишком сильный аргумент.
– А как насчет алиби?
– Сегодня в Москву послали
– Они подтвердят, обязательно подтвердят! – пылко заверил всех Дмитрий Алексеевич, как я поняла, уже не в первый раз.
– Хорошо, хорошо, – успокоил его Андрей, – как только подтверждение будет получено, я снова обращусь к руководству с ходатайством о вашем освобождении. Под подписку, разумеется.
Андрей сел за компьютер. А мы с Василевским примостились на диване в углу кабинета.
– Татьяна! Каким образом вам дали свидание со мной? Насколько я знаю, это разрешено только родственникам.
– Об этом потом, Дмитрий Алексеевич. У нас мало времени. Как вы здесь?
– Держусь. – Он сказал это таким тоном, что я поняла: он совершенно разбит морально. – Вот видите, как все получилось… Началось с того, что Антон пропал, а кончилось…
Василевский опустил голову.
– Дмитрий Алексеевич, сейчас не время раскисать, – сказала я твердо, – я знаю, что вы невиновны, и могу это доказать.
Он поднял на меня глаза, полные отчаяния и надежды:
– Как? Как вы это докажете? Они нашли на пистолете мои отпечатки…
– Вот поэтому я и здесь. Как вы можете это объяснить?
– Никак! Я в глаза не видел никакого пистолета. Оружие держал в руках только в тире. Да и то сто лет тому назад.
– То есть, Дмитрий Алексеевич, я вас правильно поняла – никакого пистолета у вас в доме не было?
– Правильно! Пистолета, как и другого оружия, в доме никогда не было да и быть не могло. У меня ребенок рос, так что все опасные игрушки такого плана… Да я и сам не любитель… Я – историк! Теперь вот – предприниматель. Но не военный. Я вообще, в принципе, против какого бы то ни было оружия.
– Вспомните, может, в последние дни вам кто-то давал оружие подержать, кто-то хвастался такой вот штучкой…
– Нет, нет, Татьяна, что вы! У моих знакомых есть, конечно, оружие, например, охотничье ружье, но я такие вещи в руки не брал, я же говорю: я не любитель. Даже в тире лет пять не был, если не больше.
– Хм, это интересно. Пистолета вы в глаза не видели, а ваши отпечатки на нем есть. Загадка природы!
Василевский опустил голову и обхватил ее обеими руками.
– Идиот, – шептал он, – дохвалился! Считал, что судьба меня любит! Вот она и показала, на что способна!
– Сейчас не время раскисать, – напомнила я ему, дословно цитируя саму себя, – давайте думать, как такое могло произойти? Сами собой ваши «пальчики» на пистолете не нарисовались, это
– Мистика, это какая-то мистика, – шептал Василевский, раскачиваясь взад-вперед, как китайский болванчик, – на пистолете, которого я в глаза не видел – мои отпечатки… Мистика! Либо они все врут, – он покосился глазами на Мельникова, – либо…
– Что?
– Мистика!
– Дмитрий Алексеевич, извините, я – материалист и ни в какую мистику и тому подобное не верю. Как правило, всяким таким волшебным штучкам находится вполне материалистическое объяснение. Так что давайте думать. Вспоминайте. Наверняка в последние дни с вами что-то было не так, как всегда.
– А что не так? Нет, все как всегда…
– Тогда подумайте: у кого был мотив запрятать вас сюда? Ну, кому выгодно, чтобы вы здесь оказались? Может, конкуренты, может… вы меня извините, но сейчас я должна предполагать все… ваша жена? Она не могла найти… другого человека, с которым ей хотелось бы начать совместную жизнь, но уже став более богатой, чем она была до первого замужества – с вами?
– Инна? Нет, что вы! Она любит меня. Она меня так утешала, когда я развелся с Ларисой…
– Дмитрий Алексеевич, это было три года тому назад. За это время многое могло измениться. Она могла встретить другого человека, моложе вас и…
– Нет, нет! На Инну я и подумать не могу.
– А зря! Думать сейчас надо на всех. А конкуренты?
– Какие конкуренты!
– Не скажите! Ваш магазин, как вы сами сказали, большой, приносит вам немалую прибыль. Вы, вон, еще один хотели открывать…
– Не знаю. Мне никогда никто не угрожал, не просил продать мой магазин… Да и рядом больше подобных магазинов нет. Не думаю, чтобы я кому-то помешал.
– Как знать, как знать… Скажите, а ваша дочь… она встречается с кем-нибудь?
Василевский, как мне показалось, вздрогнул и посмотрел на меня немного испуганно:
– А при чем здесь моя дочь? Зачем вы впутываете сюда Кристину?
И отчего это он так испугался? Почему вообще этот вопрос всех так пугает и смущает? Или я спросила о чем-то неприличном?
– Дмитрий Алексеевич, во-первых, ее никто никуда не впутывает. Я задала вполне невинный и простой вопрос: у вашей дочери есть парень? Считайте, что мне это просто интересно.
– Парень?.. А, да… Этот, как его… Толик. Они вместе учатся. Это сын профессора Мезенцева.
Я посмотрела на моего собеседника очень и очень внимательно. Я разве так уж похожа на дуру, что мне можно втюхивать всякую ахинею?
– Да что вы? Вы его сами-то видели, этого Толика?
– Видел… А что? Хороший парень, отличник… Папа у него физик какой-то там секретный… Ядерщик, что ли? Я в этом не разбираюсь.
– Ну да. Я тоже имела счастье с ним пообщаться. Дмитрий Алексеевич, вы хоть меня-то не обманывайте! Я вас очень прошу: мне – всю правду. Вы можете им все что угодно рассказывать, – я понизила голос и кивнула в сторону Андрея, – но мне… как врачу.