Романтика. Вампиры
Шрифт:
Строгие поджатые губы неожиданно скривились в порочную улыбку.
— Но почему бы нам с тобой не разделить душевую кабинку, ведь так мы сэкономим время и воду?
Он мгновенно выпрыгнул из постели и протянул ей руку:
— Идем!
Принятие душа затянулось. Рафферти использовал все свое обаяние, чтобы вовлечь подругу в те ни с чем не сравнимые по интенсивности мгновения, которые не имели с водными процедурами ничего общего. Просто удивительно, что ему удалось сотворить в тесной душевой
В данных обстоятельствах следовало быть дурой, чтобы пустить Рафферти в свою жизнь и тем более в постель. Однако последние двадцать четыре часа еще более укрепили ее стремление снять с него предъявленные обвинения. Рафферти, конечно же, не идеал, как на него ни посмотри: он заносчив, эгоистичен, излишне самонадеян. В одном его никак нельзя обвинить: он не дурак! А убить своего известного всем врага своим собственным ножом, а потом оставить этот нож в теле покойника мог, без сомнения, только законченный дурак. Она ни секунды не сомневалась, что Рафферти способен на убийство, но в данном случае в нем не было никакого смысла, если, конечно, все это не было хорошо спланированной инсценировкой.
Она вытащила из планшета папку и принялась листать страницы дела. Вплоть до последнего момента она концентрировала свое внимание на материалах судебного разбирательства и прилагающихся к ним показаниях свидетелей. Но не заслуживал ли также внимания вопрос о наложении ареста на движимое и недвижимое имущество приговоренного? Скользя пальцем по абзацам страниц объемистого дела, она далеко не сразу обнаружила нужную ей ссылку в параграфе, где из-за избытка юридической казуистики понять, что к чему, было практически невозможно.
— Послушай, Рафферти, а кто в конечном счете окажется в выигрыше после твоей смерти? Здесь сказано, что Коалиция взыщет из стоимости твоего имущества все расходы по этому делу. Но кто получит то, что останется?
Прежде чем повернуться и ответить, он аккуратно заправил рубашку:
— У меня нет ни дальних, ни близких родственников. После того как мои текущие счета будут оплачены, все имущество перейдет по наследству… — Его взгляд скользнул в сторону, остановившись на чем-то в дальнем углу комнаты.
— Это понятно, но кто твой наследник? Не может ли он стоять за всем этим?
Если бы она не знала его достаточно хорошо, она решила бы, что в этот момент он густо покраснел.
— Не наследник, а наследница…
— Что, твоя бывшая?
— Ни в коем случае. Я не оставлю этой жадной сучке ни цента! — Он стремительно повернулся к Джослин и посмотрел ей в глаза. — Я назвал тебя наследницей. Так что, если это ты меня подставила…
Она была потрясена:
— Ты назвал меня своей наследницей? И зачем же ты это сделал?
Он никогда
— Иди ты к черту, Джос! После того как мы почти целый день провели в постели и чуть не умерли в объятиях друг друга от сжигающей нас страсти, ты все еще задаешь мне этот дурацкий вопрос! Скажи, как мне еще доказать тебе, что я люблю тебя? Я бы уже давно признался, но тут все это свалилось как снег на голову!
Его слова привели ее в такой шок, что какое-то время она не могла осмыслить услышанное:
— Ты меня любишь?
Он глядел на нее все так же пристально, но голос его теперь стал намного нежнее:
— Да, Джослин, я люблю тебя. Скажу больше: и ты любишь меня!
В своем последнем утверждении он, похоже, сам не был уверен, — скорее, оно прозвучало как вопрос. Что ж, если он признался ей во всем, почему бы ей не ответить тем же? Она бросила кипу судебных бумаг на неубранную постель и шагнула в его объятия:
— О да! Я люблю тебя!
Долгий поцелуй последовал за этими словами.
Когда они наконец оторвались друг от друга, он прижался лбом к ее лбу, стараясь поскорее вернуть обоих к делу, не терпящему отлагательств.
— Как бы мне ни хотелось продолжить этот захватывающий обмен мнениями, но ты, кажется, говорила, что напала на какой-то очень важный след?
— Что? Ах да, бумаги… — Она принялась быстро листать страницы дела и наконец нашла нужную. — Кто-то наложил арест на твое имущество. Нам нужно узнать кто и зачем.
Она раскрыла свой ноутбук и сделала запрос на требуемую информацию. Пометив его значком высшей степени срочности, она откинулась назад, ожидая, когда кто-то на другом конце электронной сети включится в работу. Ответ не заставил себя долго ждать.
Она пробежала взглядом по появившейся на экране странице:
— Я так понимаю, что здесь говорится о нарушении условий какого-то контракта.
Рафферти нагнулся и заглянул ей через плечо. Извергая проклятия, он провел пальцем по нескольким строкам на экране:
— Эта чертова сука даже не позаботилась о том, чтобы как следует замести следы! Она правильно рассудила, что Коалицию никак не насторожит название компании «Part-E Inc», но меня-то ей не обмануть! Переставь буквы в названии — и получишь ее имя! Петре надо урвать кусок пожирнее! Ей мало меня просто убить — еще хочется получить мои деньги!
На лице Джослин ясно было написано отвращение.
— Суд не стал бы входить в детали, получив подтверждение, что заявка на арест имущества пришла от легально зарегистрированной компании. Если ее имя нигде не присутствует, у них нет причин для подозрений. Хорошо же, Петра! Ты еще не знаешь, с кем связалась!
Теперь этой особе очень повезет, если ей не придется провести свои оставшиеся столетия в той самой камере, что освободится после Рафферти.
Джослин зловеще оскалила клыки: хищник готов был начать охоту.