Романтика. Вампиры
Шрифт:
В тусклом желтом свете прикроватного светильника глаза Тьенса ярко горели.
— Прелестно!
Да пошел ты! Лиана бросила полотенце на кучу грязной одежды, взяла чистую рубашку и натянула на себя. Комната почти не отапливалась, и она дрожала от холода. Подергивались длинные тонкие шрамы на ягодицах и на боку; Тьенс порывисто вздохнул. Ну надо же. Я его удивила.
— Что это?
Лиана вздохнула, застегнула рубашку, натянула трусики и джинсы. Кожаные заплатки потемнели от химчистки. Она плюхнулась на расшатанный
— Совсем как демон.
Который очень рисковал.
Больше, чем ты можешь себе представить.
Стена между адом и миром так истончилась, что обученному демоном магу ничего не стоило ее разрушить. Но проблема в том, что она едва ли сможет контролировать то, что выберется оттуда. Для истончения стены она использовала имя демона, которого побаивался новый Князь Тьмы… или желал покарать.
— M’sieu… — начал Тьенс.
— Не смей даже заикаться Джафу. Если хочешь, чтобы я тебе помогла, не смей сплетничать обо мне. У него достаточно забот, и вообще это не его дело. Ясно?
— Я не могу… — Горло нихтврена дернулось, когда он судорожно сглотнул, и в груди Лианы зажегся злобный лучик удовлетворения.
— Если ты смог сохранить в секрете то, что чуть было не случилось между нами, то и о кусочке содранной кожи помолчишь. — Она причесала черные волосы пальцами и быстрыми движениями начала заплетать косу. — А теперь займемся делом. Каков из себя твой нихтврен? Не хотелось бы по ошибке убить кого-то другого.
— Это особь женского пола. Брюнетка. Очень молода. — Когда Лиана завязала косу, он нервно дернулся. — Я буду ее встречать, и ее рабы…
— Сколько их?
Проклятие, раньше ты даже не упоминал о рабах!
— Не знаю. Мне известно только, что она приезжает, а потом… Да поможет мне бог!
Час от часу не легче!
— Ничего больше не хочешь мне сказать, Тьенс?
Будь сейчас на моем месте мать, она задала бы тебе жару. Но я — это я, причем я даже не знаю, зачем делаю это.
Сердце в груди превратилось в раскаленный шар. Ложь! Я знаю зачем. Потому что, когда я покончу с этим, мы будем квиты и я смогу уехать.
Он медленно встал, и Лиана потупилась. Левая рука метнулась к катане, которая стояла прислоненная к столику с тонкими ножками, — его и мебелью-то можно было назвать с большой натяжкой. Подтянула меч поближе.
В сгустившемся воздухе повисло напряжение. Тьенс остановился всего в двух футах от нее.
Это твоя честь, Лиа. Никогда ее не роняй! Голос Данте звучал у нее в ушах с тех самых пор, когда десятилетняя Лиана впервые взяла в руки меч. Тогда она поняла, что она — всего лишь человек.
— Я мог бы сказать, что сожалею и что мне очень хотелось бы, чтобы я тогда поступил иначе. Но ты все равно не поверишь. И мне нужна твоя помощь. — Тихо зашуршала ткань, и Тьенс склонился вперед, обдав теплом ее щеку. Должно быть, он поел, кровь или секс запускают метаболизм и питают сверхъестественные мускулы. — Я совершаю
Губы Тьенса почти касались ее щеки, дыхание казалось теплой влагой, приправленной ароматом ночи и, как ни странно, мяты. Наверное, он почистил клыки. От этой мысли у нее вырвался истерический смешок, тело окоченело при воспоминании о нежных поцелуях и страстном шепоте, прикосновении его пальцев к юной и смертной плоти. Она поперхнулась воздухом и судорожно выдохнула, правая рука непроизвольно потянулась к рукояти катаны.
Тьенс поспешил удалиться, на миг пропал из виду и снова возник на противоположном конце комнаты. Мерцали два дюйма стали, горели голубым огнем тонкие, как паутина, руны, отблески плясали по дешевым обоям, и комната стала напоминать подводный мир.
— И тут она взялась за кинжал, чтобы прогнать возлюбленного. — Тьенс издал странный звук, вероятно символизирующий смех. От его голоса стены вдруг застонали. Этот звук Лиана помнила с детства — так физический мир отвечал на гнев сверхъестественного существа.
— Ты мне не возлюбленный, Тьенс. Что очень ясно дал мне понять… — меч со щелчком вернулся в ножны; Лиана даже вспотела от происходящего, — пять лет назад.
Пять лет, два месяца и четырнадцать дней. Часы тоже сосчитать? Но я уже не та. Жизнь на юге стоит дешевле бутыли соймалт-40 и такое делает с человеком…
— Значит ли это, что ты отказываешься помочь мне расправиться с врагом? — Он сунул руки в карманы, словно малолетний преступник на голоидном шоу.
Сохрани меня Исида! Лиана пожала плечами:
— Я здесь и уже приобрела оружие. Грешно им не воспользоваться.
Частные транспортные пирсы расходились лучами и обслуживали запад Священного Города. Этот был похож на протянувшийся в бесконечность длинный лоснящийся черный железный язык. Лиана притаилась с краю, в тени, и очень жалела, что придется обойтись без плазменного оружия. Если бы у нее был шанс перегнать взрывную волну, когда плазменное поле войдет во взаимодействие с реактивным покрытием днища воздухолета, она могла бы просто взорвать эту сучку Амелию и бежать до тех пор, пока Священный Город за ее спиной не превратится в грязное пятно на горизонте.
Если бы желания были лапшой, никто не страдал бы от голода.
Тьенс стоял в конце пирса, и оранжевый свет городских огней высвечивал его бледные волосы и вечно мятый костюм. Левой рукой Лиана коснулась приклада плазменного ружья, потом снова сжала девятимиллиметровый смит-вессон. Экспансивные бронебойные боеприпасы. Хорошо бы побыстрее пустить нихтврену кровь. Если, конечно, удастся в нее попасть. Она не была таким снайпером, как Данте, не обладала ее изяществом и немыслимой скоростью берсерка. Видеть приемную мать в бою было все равно что смотреть на пожирающий пары бензина огонь. Рефлексам человека до такого далеко, а нихтврены опасны.