Романтия

Семенова Екатерина Александровна

– Вам не стоит об этом беспокоится, госпожа Латифа, – Кэтрин опустила глаза, – мой отец погиб два года назад, а мама поехала к тетке на Континент и гостит там уже больше года…

– Примите мои соболезнования, дорогая, – ласково проговорила Латифа и накрыла ладонь Кэтрин своей. То ли от напряженности всего дня, то ли от такого искреннего сочувствия, а скорее всего от того и другого вместе, девушка не смогла сдержать эмоции и расплакалась. Латифа обняла ее и прижала к себе. – Поплачьте, дорогая, поплачьте, слезы дадут вам облегчение, – эти слова стали, спусковым крючком, и Кэтрин зарыдала. Все время пока девушка плакала, Латифа крепко держала ее в своих объятиях, приговаривая , – Отпускайте, дорогая, отпускайте

вашу боль, не держите ее больше в себе. Освободите ее и себя.

– Извините меня, – проговорила Кэтрин через какое-то время, все еще всхлипывая, – я обычно более сдержана…

– Не стоит извиняться, дорогая, – Латифа взяла салфетку и стала вытирать лицо девушки, – Это очень хорошо, что вы высвободили свою боль. Боль нельзя держать в себе, иначе можно заболеть.

– У нас в Романтии не принято выражать эмоции…особенно публично, – Кэтрин виновато посмотрела на нее, – мне очень стыдно перед вами, что я поставила вас в неловкое положение своей несдержанностью …

– Уверяю вас, моя дорогая леди Кэтрин, меня невозможно поставить ни в какое положение без моего на это согласия, – она ласково улыбнулась девушке, – Вам абсолютно нечего стыдиться. В Маливии мы открыто выражаем свои эмоции и радуемся, когда это делают другие.

– Правда? – искренне удивилась девушка, – А я даже на похоронах отца старалась не проронить ни слезинки, иначе своими рыданиями я бы вызвала негодование у всех присутствующих…

– А вы знаете, что на похороны в нашей стране, мы специально зовем профессиональных плакальщиц, – при этих словах глаза девушки округлились, – Которые своим плачем помогают семье, друзьям и близким умершего отпустить их боль и горе?

– У вас есть профессиональные плакальщицы? Это прям настоящее ремесло? – Кэтрин, вновь приступившая к еде, чуть не поперхнулась соусом и быстро приложила салфетку к губам.

– Так и есть, они зарабатывают деньги своим плачем.

–Но зачем? Зачем людям платить за чужие рыдания? – девушка никак не могла в это поверить.

– Люди платят за чужие рыдания для того, чтобы, глядя на них, вместе с ними самим выплакать свое горе!

– Простите, я не очень понимаю…

– Дело в том, что когда человек теряет кого- то из своих близких, боль утраты настолько велика, что фактически человек не в силах ее вытерпеть, поэтому он как бы вытесняет эту боль, прячет ее глубоко внутрь себя. – Латифа старалась объяснить все, как можно понятнее, – А делать этого нельзя ни в коем случае! Ведь любая спрятанная негативная эмоция всегда перерождается в болезнь!

– В болезнь? –удивленно и с небольшим испугом переспросила Кэтрин, инстинктивно прижав руку к груди.

– Да! – с чувством подтвердила женщина, – Но только, если ее вовремя не отпустить!

– И как же ее отпустить?

– А отпустить ее возможно только одним способом – выразить ее! – Латифа мягко улыбнулась, глядя на недоуменное выражение лица Кэтрин, – В случае потери близкого, первое, что надо сделать, чтобы выразить свою боль – это выплакать ее! Именно поэтому мы и приглашаем плакальщиц на похороны. Глядя на их плачь, мы инстинктивно сами перестаем сдерживаться и даем волю нашим чувствам, таким образом отпуская свою боль, не давая ей возможности спрятаться в нашем теле, а потом переродиться в болезнь!

– Вы сказали, что это первое, что надо сделать…

– Так и есть! Если уж до конца разбираться, то просто выплакать свое горе на похоронах недостаточно. Важно сначала осознать, а потом проработать и отпустить все эмоции, связанные с этим событием…

– Что вы имеете в виду? Просто выплакаться недостаточно? Почему? – Кэтрин казалось, что Латифа говорит на каком-то другом языке, хотя каждое слово было вроде понятным.

– Потому что тут важно признаться себе вот в чем… – Латифа пристально посмотрела на девушку, – Когда кто-то умирает мы, по большей части,

жалеем не самого человека… Ведь, что его жалеть по сути – он уже умер, перешел в другую жизнь, отмучался, как говорят у вас. – женщина на мгновенье улыбнулась, но потом продолжила самым серьезным тоном, – А мы, живые, остались здесь! Именно мы оказались оставленными, можно сказать, брошенными этим человеком! Который взял и ушел в мир иной, не подумав о том, как нам будет без него плохо, как мы будем страдать! Поэтому мы жалеем самих себя! А также невольно виним умершего за его уход…

– Я никогда не обвиняла отца за его смерть! – горячо воскликнула Кэтрин, потом взглянув на Латифу замолчала.

– Это самое сложное, дорогая, самое сложное – признаться самой себе в наличие этих чувств…

– Это ведь несправедливо и недостойно чувствовать подобное! – Кэтрин буквально негодовала от самого предположения, что она может испытывать такое.

– Да, именно так! Потом мы виним себя и чувствуем стыд за наши чувства! В итоге получается целый многослойный пирог из негативных эмоций, который мы пытаемся припрятать где-то поглубже внутри себя, отвергая и отрицая его существование! – Латифа тяжело вздохнула, – Но чувства есть… А наше желание не испытывать их, только загоняет глубоко внутрь, разрушая ваше здоровье, а также вашу жизнь. И лишь осознав и отпустив их, мы вспоминаем или начинаем понимать, что душа каждого человека делает свой собственный выбор, когда ей прийти и когда уходить, и этот выбор мы должны уважать! – глядя на ошарашенное лицо Кэтрин, Латифа мягко добавила, – Это то, чему учит нас наша религия. То, во что верим мы. Я знаю, что у вас все иначе, и вам чужды мои слова и суждения, но примите просто существование подобной возможности, дорогая, не осуждая и не отрицая ее.

– Собственный выбор человека? Вы имеете в виду, что мой отец сам хотел умереть? – прошептала шокированная Кэтрин.

– Его душа. – Латифа вздохнула, – Это не так просто объяснить… Мы верим, что прежде, чем душа спускается на Землю, то есть рождается в человеческом обличие, она сама выбирает срок, на который приходит, и задачи, которые будет решать в этом воплощении…

– Но если это так, то разве отец не понимал, какое горе он мне причинит своим уходом? Он что специально это сделал, чтобы я страдала? – Кэтрин опять начала всхлипывать.

– Отчасти… – Латифа тут же добавила, – Но не в том смысле, дорогая! Я не знаю, насколько вы готовы и открыты к тому, что я вам скажу… Но я искренне верю, что случайностей не бывает! И, если уж я здесь, и мы с вами обсуждаем эту тему, значит, вы точно должны это услышать. – женщина смотрела в глаза Кэтрин, – Так вот, как я уже и сказала, каждая душа перед приходом в человеческий мир выбирает себе срок и задачу, можно сказать, миссию своего прихода. И эта самая миссия согласовывается и переплетается с миссиями других душ, которые будут вместе взаимодействовать, помогая и направляя друг друга на Земле. Так что, таким образом получается, что ваша собственная душа и душа вашего отца договорились о его уходе еще даже до вашего и его рождения. Его смерть, а также ее последствия – это часть вашей миссии, часть той задачи, с которой вы пришли в этот мир.

Кэтрин уже ничего не могла ни понять, ни сказать, мысли ее путались, но тут в столовую быстрым шагом зашла чем-то встревоженная Магда, тут же переключив все внимание на себя.

Глава 3.

– Леди Кэтрин, пришел мистер Лоуренс, он ждет вас в малой гостиной… – выразительно глядя на Кэтрин сказала явно обеспокоенная Магда, нервно приглаживая юбку.

– Скажи ему, что я сейчас подойду… – стараясь скрыть нахлынувший страх, ответила Кэтрин, но экономка не дала ей закончить:

– Он сказал, что вопрос очень срочный, и его следует решить незамедлительно! – Магда буровила глазами свою госпожу, пытаясь передать ей всю важность происходящего.