Романы катастроф

Стюарт Джордж

Но вообще-то это абсурд. Юноша утверждает, что коров и львов можно убивать только с помощью медных наконечников, а ланей — серебряных. Эти наконечники не отличаются по твердости. Значит, в этих примитивных мозгах вторичное свойство материала — цвет приобрел доминирующее значение.

И где-то в глубине души Иша снова закипела ненависть к суевериям. Снова он стал человеком, который может действовать.

— Нет! — сказал он так резко, что юноша удивился. — Нет! Ты не прав. Белые и красные наконечники! Одни так же хороши, как…

И затем его голос пропал. — Нет, — подумал он, — пусть все остается, как есть. Он услышал глубокий грудной голос: — Успокойся, Иш. — Может, он

смог бы убедить этого юношу, который, несомненно, одарен разумом, может, он даже в чем-то подобен тому малышу, которого звали Джо. Но чего он достигнет этим? Только того, что этот юноша внесет смятение в ряды остальных членов Племени. Какая разница? В конце концов медными наконечниками можно убивать горных львов, а если охотник думает, что они более эффективны, то это только придает ему мужества и делает его руку тверже.

И Иш больше ничего не стал говорить. Он мирно улыбнулся юноше, посмотрел на стрелу еще раз.

Другая мысль пришла ему в голову.

— А этих кружочков у вас всегда много?

Юноша рассмеялся, как будто этот вопрос позабавил его.

— О, да. Даже если мы будем использовать все время на то, чтобы сделать из них наконечники, мы их все равно никогда не истратим.

Иш подумал. Может, это и правда. Пусть даже в Племени сейчас человек сто, в городе монет хватит надолго. А если и не хватит, то источники металла в городе они смогут найти: водопроводные краны, телефонные кабели… Иш вспомнил, что когда он сделал первую стрелу, то был уверен, что его потомки будут пользоваться каменными или костяными наконечниками. А они оказались умнее. У них уже есть металл. Значит, они не будут опускаться ниже по развитию, а будут держаться на стабильном уровне, а может, даже подниматься по ступенькам развития. Иш был очень доволен тем, что дал этим людям лук.

Повертев стрелу в руках, Иш вернул ее Джеку. Кажется — это хорошая стрела, — сказал он, хотя сам он в них ничего не понимал.

Тем не менее юноша счастливо улыбнулся, обрадовался похвале и, прежде чем спрятать стрелу в колчан, сделал на ней зарубку. Вероятно, чтобы отличить ее от других, если понадобится. Затем Иш внезапно ощутил большую любовь к этому юноше. Давно он уже не испытывал таких сильных чувств. Этот Джек из Первых был его правнуком по мужской линии и правнуком Эм. Сердце Иша бешено заколотилось, и он задал странный вопрос юноше.

— Юноша, — сказал он. — Ты счастлив? — Тот посмотрел удивленно, нерешительно помялся с ноги на ногу и затем ответил.

— Да, я счастлив. Природа такова, какая она есть, а я часть ее.

Иш начал думать над этими словами. Что это, простота или здесь глубокий философский смысл? Но он не мог решить этого. Туман начал застилать его мозг. Но он смутно помнил эти слова — странные, но почему-то уже знакомые. Он был уверен, что не слышал раньше таких слов, но зато знал, что был кто-то, кто мог бы сказать такие слова. Юноша не задавал вопроса, сказав это. Он утверждал, вернее, принимал все таким, как оно есть. Иш не мог вспомнить человека, который мог бы сказать такие слова, но мягкое нежное тепло почему-то стало окутывать его, успокаивать, вселять мужество и уверенность.

Когда Иш снова пришел в себя, то перед ним уже никого не было. И теперь он уже даже не мог сказать, было ли это в этот самый день, или в какой-нибудь другой, а может, даже в каком-то другом году.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Однажды утром Иш проснулся так рано, что в комнате было еще полутемно. Он полежал, не двигаясь и размышляя, где он сейчас. Ему вдруг показалось, что он снова маленький мальчик и сейчас войдет его мать. Но это было не так.

Затем он решил, что протянет сейчас руку и почувствует Эм рядом с собой. Но это тоже было не так. Иш вспомнил свою молодую жену. Но ее тоже не было. Она ведь давно ушла к молодому мужу. Он отпустил ее, так как женщина должна рожать детей и увеличивать Племя, отодвигать тьму все дальше. Но затем, наконец, он понял, что он — старик и лежит один в постели. И это была та же самая комната и та же самая постель.

В его горле была странная сухость. Через минуту он поднялся и на негнущихся ногах неуверенно пошел в ванную, чтобы выпить воды. Там он протянул руки и щелкнул выключателем. Тут же в ванной вдруг стало светло. Но через секунду он понял, что чувства обманули его, что в ванной царит та же полутьма, что свет не включился. Он не включался уже много лет и, наверное, никогда не включится снова. Это просто знакомый звук обманул его старый мозг, и ему показалось, что под потолком зажглась лампочка. Все это его не удивило, так как случалось и раньше.

Он повернул кран, но вода не потекла, и он вспомнил, что вода не течет из кранов уже много лет.

Иш не мог выпить воды, но его мучила не жажда, а сухость в горле. Он нашел ведро и сделал несколько глотков. Сразу ему стало лучше. Вскоре он уже снова стоял у постели и принюхивался. Столько запахов сменилось за эти годы! Когда-то был запах большого города. Затем он уступил место чистому запаху травы и деревьев. Но и этот запах кончился, и теперь в старом доме пахло гнилью и тлением — пахло временем. Но этот запах был ему знаком и не беспокоил его. Сейчас он принюхивался к запаху дыма. Этот запах и заставил его проснуться так рано. Но страха он не чувствовал и снова лег в постель.

С севера дул сильный ветер. Он раскачивал деревья возле дома, и их сучья били по стенам и крыше.

Шум не давал ему уснуть, и Иш, лежа, прислушивался. Ему хотелось бы узнать время, но часов у него давно не было. Точное время давно никому не нужно было. Изменилась жизнь людей, и изменились требования ко времени. А сам Иш был уже настолько стар, что ему казалось, что он уже перешел из текущего времени, в застывшее время — в вечность.

Хотя часов у него не было, по интенсивности света он решил, что скоро восход солнца. Может, он уже выспался — старику ведь не требуется много сна. Теперь ему нужно было лежать и ждать, пока взойдет солнце, пока кто-нибудь из молодых, хорошо бы это был Джек, принесет ему завтрак. Может быть, это будет кукурузная каша и кусок мягкого мяса, которое он сможет пососать. Племя хорошо заботилось о нем, старике. Они варили ему кукурузную кашу, хотя это был деликатес для людей Племени. Они посылали кого-нибудь, чтобы несли его молоток, провожая на холм, где он обычно сидел, греясь на солнце. Часто сопровождал его Джек. Да, они хорошо заботились о нем, хоть он не приносил пользы. Иногда они сердились на него, ругали его, но это потому, что они считали его богом.

Ветер все еще не прекращался, и сучья били по стенам. Однако, кажется, он не выспался, и поэтому он задремал, несмотря на шум.

И вдруг кто-то сильно встряхнул его. Он проснулся, и когда глаза его привыкли к свету, он увидел, что трясет его Джек и что лицо Джека искажено страхом.

— Вставай, вставай быстро! — сказал Джек. Иш еще не пришел в себя и может поэтому разум и тело реагировали быстрее на все. Он быстро натянул на себя одежду. Джек помогал ему. Комната уже была наполнена дымом. Иш стал кашлять, глаза его слезились. Он слышал треск и глухой рев. Они быстро спустились вниз и вышли на улицу. Только теперь Иш понял, насколько силен ветер. В воздухе клубился дым, летели горящие листья и сучья.