Романы Круглого Стола. Бретонский цикл. Ланселот Озерный.

Парис Полен

Фарьен замер при виде этой женщины, которая порывалась заступиться за своего беспощадного обвинителя; потом, не отвечая, набросился на сеньора Отмюра, едва вставшего на ноги. Прочие десять рыцарей подоспели на защиту своего сподвижника, напали на сенешаля и вскоре иссекли его кровоточащими ранами. Он бы погиб, если бы Ламбег не поднялся на ноги и не принял немедленно сторону дяди. Обе стороны опустили мечи и глефы; десять рыцарей сошли вниз по ступеням башни, а дама, не теряя времени, уняла кровь и перевязала раны Фарьена. Слезы Ламбега смешались с кровью, струившейся из его ран; мало-помалу злоба Фарьена утихла, он переводил взор с жены на племянника; прослезившись, он протянул к ним

обе руки. Ламбег узнал от него, что убил вовсе не Клодаса, и искренне раскаялся в своем вероломном нападении. Здесь повествование оставляет Фарьена и его пленников, чтобы вернуться к детям, которых приняла к себе Владычица Озера.

XIV

Добрый прием, оказанный детям короля Богора Владычицей Озера и Ланселотом, не заставил их забыть Фарьена и Ламбега. Они плакали, бледнели и словно таяли на глазах. Дама заметила это и хотела бы узнать, чего им недостает; но на все расспросы они отвечали упорным молчанием. Ланселот был более удачлив: он выведал, кто они такие, и что они делали, и как они были заперты в башне Ганна, и как явились перед Клодасом, и об опасности, избегнутой благодаря девице с двумя борзыми; и о смертельном ударе мечом, доставшемся Дорену; и, наконец, об их тревоге за судьбу обоих наставников. Слушая их, Ланселот чувствовал, что любит их еще сильнее; а поскольку он имел над ними немалую власть, сам того не желая, то вот что он сказал им:

– Будьте всегда такими, какими вы были у Клодаса: не пристало королевичу жалеть тех, кто его обобрал; королевич должен доблестью превосходить всех прочих.

Что же до Владычицы Озера, она рассудила, что пора соединить наставников с детьми. Но Фарьену пришлось обороняться от горожан Ганна, которые на сей раз взяли в осаду его самого за то, что он якобы переметнулся от них на сторону Клодаса и погубил сыновей Богора. Владычица Озера отрядила одну из своих девиц, чтобы та направилась в Ганн и забрала оттуда Фарьена. Когда она выезжала, Лионель передал ей два пояса: свой и брата.

– Как только они их узнают, – сказал он ей, – они последуют за вами немедленно.

– Но не привозите никого, – добавила Владычица Озера, – кроме двух наставников. Нельзя, чтобы другие разгадали тайну моего укрытия.

Приехав в Ганн, девица стала расспрашивать, кто среди горожан самый уважаемый. Ей указали на Леонса Паэрнского, близкого родича Бана, который не владел от Клодаса ничем и оставался верен наследникам обоих королей, Ганн-ского и Беноикского. Не возбуждая подозрений у жителей, Леонс вошел в башню, где сидели в осаде Фарьен и Ламбег. Вообразите радость обоих наставников, когда они узнали в руках девицы пояса своих учеников, которые, мол, ничего так не жаждут, как только увидеть их вновь!

– Госпожа моя, – сказал Фарьен, – вы знаете, как озлоблены люди в городе: они обвиняют нас в измене и не поверят мне на слово, ежели я буду говорить, что оба юных наследника в полной безопасности; они пожелают их увидеть.

– В этом я не сумею им помочь, – сказала девица. – Я могу лишь проводить вас к ним, и безо всяких попутчиков.

Фарьен обратился к воинам и горожанам Ганна:

– Почтенные сограждане, послушайте добрые вести о наших сеньорах, сыновьях короля Богора. Они не у Клодаса. Если вы не верите мне, выберите самого надежного из вас; его проводят с Ламбегом в дом, где укрывают детей. Когда эти двое скажут вам, что видели наших сеньоров Лионеля и Богора и что оставили их в добрых руках, вы признаете, сколь мало обоснованы ваши подозрения, и позволите нам уйти.

Хоть и сомневаясь, радоваться им этой вести или опасаться некоей каверзы, жители Ганна приняли предложение Фарьена и выбрали в спутники Ламбегу Леонса Паэрнского.

Они

вышли и пересекли долину Нокорранж у начала Бриокского леса [43] . Казалось, что к лесу этому примыкает озеро, шириною равное протяженности поместья Владычицы Озера. Но прежде чем продолжить путь, девица предупредила Леонса Паэрнского, что не может позволить ему сопровождать их далее.

– Повремените немного, и я обещаю вернуться за вами или привести ваших воспитанников, смотря по тому, что мне прикажут; видите вон там замок Тараск, по соседству с замком Брион; пожалуйста, располагайтесь там, пока я не вернусь.

43

«В начале долины Нокорранж, у входа в лес, называемый Бриоск, с той стороны леса, где было озеро…» (рук. 339, л. 13, об. – рук. 341, л. 25. – «Nocorringue. – Brioigne», рук. 773, л. 29). (Прим. П. Париса).

Леонс последовал этим наставлениям и повернул к Тараску, а Ламбега девица повела туда, где виднелось озеро. По мере их продвижения вода словно бы отступала, и вот они очутились у больших ворот, которые раскрылись перед ними, и Ламбегу так и невдомек было, что же стало с озером.

Богорден [44] бурно радовался встрече со своим дорогим учителем; но Лионель, не видя Фарьена, был сильно раздосадован и ушел в другую комнату, не говоря ни слова. Там он увидел девицу, которая вывела их из Ганна. Сарейде перевязывали рану, полученную ею, когда она кинулась между Клодасом и Лионелем. Он явно удивился при виде ее изъяна; ведь когда они выходили из королевского дворца, была ночь, и он ничего не заметил.

44

Уменьшительное от «Богор». (Прим. перев.).

– Э, сударыня, – сказал он, – эта рана изрядно вас обезобразила!

– Правда, Лионель? А вы не думаете, что тому, из-за кого я ее получила, стоило бы поблагодарить меня?

– Он должен ценить вас превыше себя самого. Он должен отдать вам все, что вам угодно будет потребовать.

– А если бы меня так изуродовали из-за вас?

– Тогда бы я любил и слушался вас больше всех на свете.

– Ну что же, я очень рада, ведь это был удар от меча Клодаса, когда я бросилась между ним и вами, выходя из его дворца.

– О! сударыня, можете положиться на меня: вы куда более заслуживаете быть моей наставницей, чем Фарьен; ведь я его так любил, а он ко мне не пришел, хотя и мог догадаться, как грустно мне без него. Да, стань я владыкой целого мира, пусть бы он правил им наравне со мною. Но теперь я вас одну хочу любить и слушаться, ведь вы подвергли опасности свою жизнь, чтобы уберечь мою.

Растроганная девица не могла сдержать слез. Она обняла дитя и расцеловала его в лоб, в глаза, в губы. В этот миг Ламбег открыл дверь и преклонил колени перед Лионелем:

– Дорогой сир, как вы тут жили с тех пор, как мы потеряли вас из виду?

– Плохо, – ответил юнец, – но теперь мне хорошо; я забыл все свои печали.

Девица все еще держала его в объятиях.

– Любезный сир, – продолжал Ламбег, – поклон вам от моего дяди, вашего наставника.

– Он мне больше не наставник. Вот вы к нам вернулись, вы и впрямь наставник моего брата Богордена; а я теперь повинуюсь этой госпоже. Но расскажите все-таки, как живется Фарьену.

– Слава Богу, сир, он в добром здравии; но ему пришлось нелегко.