Ромашка для Горыныча
Шрифт:
Он отстраняется, строго сдвигает брови и с нажимом произносит:
— Потому что кое-кто принципиально трубку не брал, сообщения не читал и вообще игнорил, как только мог!
— Ой, яяя… тебя в чёрный список… — осекаюсь, повинно опускаю глаза и смущённо закусываю губу.
— Я так и понял. Причём, по всем фронтам, — улыбается Горин и с намёком добавляет: — Но теперь-то, надеюсь, я реабилитирован, и можно меня достать оттуда?
— Конечно, — торопливо достаю из кармана телефон и убираю его номер из чёрного списка.
Егор облегчённо
— А теперь держись, ромашка! Я не оставлю тебя в покое. Буду страшно мстить! — я испуганно ойкаю, а он лукаво приподнимает бровь. — Буду писать и звонить каждый раз, как подумаю о тебе. А так как я думаю о тебе постоянно… Поставь-ка заранее телефон на зарядку, чтобы батарейка не села!.. Иначе придётся ночью мчаться к тебе сломя голову и выяснять, что там в твоей красивой головке происходит. А у бабули всё-таки возраст, давление…
Мне снова стыдно. Утыкаюсь носом Егору в грудь и некоторое время молчу. Порой я и сама не понимаю, что в моей голове происходит. Может, доктору показаться? Сразу психиатру! А чего мелочиться? С такими перепадами настроения путь только один — в психушку.
— Что ты делал в Москве? Ну… кроме того юбилея? — спрашиваю тихо, стараясь отвлечься от утекающих не в ту сторону мыслей.
Егор вздыхает и прижимает меня крепче.
— Отец готовит мне место в фирме. Как только окончу институт, пойду к нему работать. Поэтому и вызвал, чтобы я, так сказать, оценил масштабы предстоящей деятельности.
Сердце пропускает удар.
— Значит, ты уедешь летом? — шепчу потрясённо.
— Ну, здесь оставаться не планирую.
Молчу, пытаюсь совладать с эмоциями.
— Эй, ты чего раскисла? — Егор наклоняется и приподнимает моё лицо за подбородок.
— Ничего, — отвечаю и прячу глаза.
Ну вот всё и встало на свои места. Горин уедет, я останусь. Судьбу не обманешь!
— Не переживай, ромашка. Поедешь со мной, — вдруг смеётся Егор и щёлкает меня по носу.
— Куда? — фыркаю от неожиданности.
— В Москву.
Он произносит это, как что-то само собой разумеющееся.
Отрицательно мотаю головой. У Горина крыша поехала? Как я там жить буду? Где и на что? В областном центре и то тяжело выжить на мою стипендию, а уж в столице…
— Что мне там делать? Сам подумай! Я учусь здесь на бюджете. А там кто меня возьмёт в институт?
— Разберёмся, — легко отвечает он. — До лета ещё много времени.
Я грустно вздыхаю. До лета действительно ещё целых полгода, но уже сейчас мне кажется, что наша разлука неминуема. Кто я там такая? Девочка с периферии? Сдалась я Горину… Пока он здесь, ну поиграет со мной, а как начнётся серьёзная взрослая жизнь, так игры и закончатся.
— Егор… Скажи честно… — мнусь и тихо спрашиваю: — Почему ты вообще… ну… на меня внимание обратил?
Горин какое-то время молчит, а потом очень серьёзно отвечает:
— На тебя было трудно не обратить внимание. Я, когда в окне тебя увидел… стоишь такая — глаза на пол-лица, растрёпанная, и солнышко
Он грустно усмехается, а я молчу, жадно впитывая его слова.
— Я даже специально смотрел расписание твоей группы и ходил там же, где и ты. Всё хотел понять, что же меня в тебе так зацепило.
Горин замолчал. А я вспоминаю, как встречала его в коридорах, ловила пронзительный острый взгляд и отводила глаза.
Тихо повозившись в его объятиях, спрашиваю:
— Ну и как, понял?
— Понял, — он зарылся лицом в мои волосы. — Ты очень красивая… искренняя… настоящая… Моя!
Моя! Плавлюсь от его слов. Нет, всё-таки я полная дура, а значит, к врачу идти уже поздно — этот диагноз не лечится.
Расстаёмся долго и трудно, а потом весь вечер переписываемся. Егор пишет всякие нежности, шутит, присылает фото какого-то важного кота в форме, а я сижу и счастливо улыбаюсь.
Поздно вечером, уже в кровати, снова глажу браслет. Моя навсегда! Улыбаюсь.
— А ты мой, — тихо шепчу.
Мысли крутятся вокруг Егора. Я — обычная девчонка, а он… Самый завидный парень нашего института. Да что там, наверное, и всей области, а то и столицы.
Снова и снова возвращаюсь к его словам, пытаясь найти подвох. А вдруг он ошибается? Или шутит? Нет, не может быть…
— Сонь, ну хватит уже, — ворчит Алина. — Что ты там опять зависла?
— Думаю, — отвечаю и сажусь, закутавшись в одеяло.
— О чём?
— Что Егор во мне такого нашёл?
— Да что там думать? — вмешивается Рита, не отрываясь от телефона. — Увидел красотку и влюбился.
— Да что во мне красивого? — недоумённо спрашиваю.
— Сонь, ну не скромничай! Сходи к зеркалу и посмотри! — зевает Алина, удобнее устраиваясь на кровати.
Нехотя встаю, подхожу к зеркалу и гляжу на своё отражение.
— Ну и?.. — спрашиваю.
— Да ты что, Сонь! Ты даже не представляешь, сколько парней только у нас в общаге на тебя пялятся! — смеётся Алина.
— Чего? Никто на меня не пялится! — восклицаю, с удивлением повернувшись к подруге.
— Ты просто не замечаешь, потому что Горин всех отгоняет, — улыбается Рита.
— Да ну вас, — отвечаю, ныряя обратно под одеяло. — Напридумывали!
— Ничего мы не придумывали! — возмущается Алина. — Можешь кого угодно спросить.
— А Горин не дурак, — потягивается Рита, укладываясь под одеяло. — Застолбил такую красоту первым и пообещал райскую жизнь каждому, кто хоть на метр к тебе подойдёт. И разборки постоянно устраивает, если кто ослушается. Мне Артём по секрету сказал. Только не говорите никому, не сдавайте меня!