Ромашки для королевы
Шрифт:
Маг, приходится и это признать, нашел и привел коня, не позволяя себе даже улыбки. Хотя гном догадывался, что смотрится, мягко говоря, оригинально. Потом эльф очень спокойно уточнил, где был до оползня предполагаемый противник. Рртых указал – и загрустил. По созданной им модели боя выходило: он, маг, угробил с полным успехом свою же наступающую колонну. Ошибся в горячке боя, махнул – и вот, удар пошел не туда, куда посылали.
Значит, следует исключить случайности и разделить мага и заклятие, решил рыжий. И, несгибаемый в своем упорстве приспособить магию на пользу гномьего боя, создал первый бгррых. Когда Рртых пришел на конюшню в полном доспехе,
Уважение седока к Сумраку тоже было велико, и гном честно выбирал для коня безопасные места за скалами, подальше от опасных бгррыхов и своих зычных заклинаний. То есть – на другой стороне склона, как минимум.
Первый бгррых был похож на здоровенный камень – тяжелый, массивный и неудобный. Он выжег и выбил все на сотню футов вокруг места активации. Рртых гордился собой минут пять. Потом из-за скал возник учитель, осторожно огляделся, убеждаясь в окончании опыта. И с ехидством уточнил, как далеко сам господин гном, при его немалой силе, зашвырнет каменюку? Рыжий сперва юмора не понял. Потом проверил. И с неудовольствием обнаружил, что в целом полезная вещь даже в его руке опасна все для тех же – идущих в атаку «своих». Бросить ее действительно далеко трудно. Конечно, есть катапульты, но для двинувшихся в атаку они не особенно удобны, а если бой случится в пещерах – бесполезны. Гном, как нетрудно заметить, не помышлял об обороне и тем более об отступлении.
Лоэльви развернулся, помянул любимый небесный бархат и удалился досыпать – уверенный, что ближайшие несколько дней и ночей будут спокойными.
К концу недели бгррых ссохся до размеров крупного яблока. Зевающий эльф присутствовал на новых испытания и нашел их «сносными». Чего не скажешь, чтобы поскорее вернуться в тепло спальни! Тем более, сам Лоэльви давно совершенствовал какое-то бесполезное заклинание, призванное развлекать Эриль – то ли «Зимний сад», то ли «Неувядающая роза» – полная бессмыслица в понимании практичного гнома.
Спасаясь от его басовитых насмешек, маг вспомнил, что в древности эльфы использовали нечто похожее на бгррых. Только это были наконечники стрел, и название они носили куда более благозвучное.
Теперь Рртых стоял на краю ямы, возникшей от испытания первого арбалетного болта-бгррыха. Он не выстрелил им, а для начала просто уложил на траву и активировал магией. Конечно, этого не стоило делать в Круге, тем более – в саду. И вдвойне – не предупредив никого. И втройне, – покаянно дернул себя за бороду Рртых, – рядом со старой серебристой ивой. Это кривоватое дерево любила Эриль…
– Рртых!
Голос Эриль заставил широкие плечи сгорбиться, и борода пострадала повторно. Голубоглазая эльфийка была для рыжего самым уважаемым существом вне страны Гхросс, но и там ей составлял конкуренцию один лишь бесподобный дедушка Збыр.
Как-то он расстроил деда, и тот выдал любимую им присказку про кривую кирку. Огорчать Эриль куда страшнее. Она не ответит, просто глаза потемнеют. И будет он мучительно вымаливать давно дарованное прощение. Нельзя обижать тонкую и трогательную женщину. От ее скрытой боли стальное
Эриль мельком глянула на яму и гнома, терзающего бороду. Рассмеялась, поманила рукой и его, и помятого Лоэльви.
– Собирайтесь. Мы уезжаем, немедленно. Из Лирро пришлют сюда магов, учить людей. А мы нужны там. И срочно. Рртых, собирай свое железо и бгррыхи – тоже. Ви, займись лошадьми, они не должны уставать. А я восстановлю остатки несчастного дерева, чтобы по весне оно дало новые побеги, и поговорю с нашими учениками. Час на все.
– Стена? – охнул эльф.
– Пока есть, – улыбнулась Эриль, – но короля уже нет. Теперь Жас наместничает. Ви, лошадок выбери поплоше, бросим и купим свежих. Мы очень торопимся.
Через час начинающие маги растерянно наблюдали небывалое – отъезд учителей. Энтор ходил за гномом по пятам и уговаривал рыжего то не переживать за Сумрака – он приглядит, то попросить эльфов взять его, не самого плохого ученика Эриль, в отряд. Сам гном ворчал и сердился. Кони, любые, кроме ставшего белее снега старого иноходца, Рртыху не нравились. Настоящий гном ценит дружбу, а не службу.
Лоэльви помог женщине устроиться в седле, вскочил на своего коня, принял повод вьючного и указал Рртыху его место в общем порядке движения: неопытный всадник едет впереди. Гном звучно хлопнул ладонью по крупу гнедого, кличкой которого даже не стал засорять память, и сморщился, неуклюже подпрыгивая в седле в такт резвой и неприятной рыси. Мрамор плит узкого перешейка быстро остался позади. Темно-рыжий конь Эриль пристроился рядом.
– Рртых, ты уж не сердись, – виновато вздохнула она. – Но я тебя немножко заколдовала. Это не опасно, но я предупреждаю, чтобы ты не удивлялся. Для людей ты кажешься человеческим мужчиной лет сорока. Волосы рыжие, невысокий, полноватый. Так спокойнее, сам понимаешь – гномы теперь для многих выглядят врагами.
– Ладно, – буркнул Рртых. – Это мне за иву покойную. Квиты.
– И звать мы тебя станем иначе, например, Тахимом.
– Сказал же – ладно, – расстроился гном окончательно.
– Мы едем по делам торговли, узнать, не жульничает ли наш северный поставщик. Лес мы получаем по Стови. Я Эри, жена купца Лоэля. Ви разбирается в лесе и кораблях, так что все будет нормально. А ты его управляющий.
– Ох не ожидал, что ты еще и практичная, – уважительно кивнул гном. – Эльфы мне казались несколько легкомысленными существами.
– Я взрослая, у нас это иногда приходит поздно, – улыбнулась Эриль. – Едем короткой дорогой, старой. Думаю, когда ляжет снег, мы доберемся до городка с именем Старый мох. Там меня кое-что интересует, мы задержимся. А потом санным путем двинемся на север Леснии, то есть твои муки верховой езды закончатся.
Гном кивнул и замолчал. Муки – это очень точное слово. Галоп гнедого оказался еще противнее рыси. Он вздымал коротконогого тяжелого гнома над седлом и рушил вниз при каждом прыжке. На первом же привале Лоэльви укоротил стремена и стало чуть лучше. То есть теперь рыжий буквально стоял, и ему казалось, что обвал следует за обвалом. Сталь стременных перекладин уходила вниз, колени пружинили, опора восстанавливалась – и снова где-то рушился шахтный горизонт.
Взмыленных шатающихся коней бросили через двое суток. Лоэльви купил новых, не торгуясь и не особенно выбирая. Гном перевалил седло с гнедого на очень похожего темно-гнедого.