Ромейский Квест

Соколов Лев Александрович

– Да. А что? И тебе снилось странное?

– Еще какое - развела руки девушка.
– Снилась мне, что я вот прямо потекла...

– От кого это?
– Ревниво отовался Федор.

– Эээ в каком месте?
– Тут же вопросил тонкоухий Окассий.

– Мужичье!
– Подняла вверх глаза Дарья.
– Все мысли у вас об одном... Да не в этом смысле. Приснилось мне, что я первратилась... в воду. И теку себе, широкой разливанной рекой... и Впадаю... в океан... Непередоваемые ощущение. И - не людские.

– Правда, дивный сон, -

хлопнул себя по бедру Окассий. Так уж и мне тогда не стыдно рассказать. Снилось мне, что я превратился в целые земли, с лесами, озерами, реками, и всем прочим. Люди там по мне ходят, строят всякое... А я такой, значит, лежу себе. Ну, как повернусь - так значит, землетрясение... Всех на мне трясет.

– Бесовщина какая-то.
– Буркнул Федор.

– Это все имматериум, - Отозвался со своего места человек в зеленом, который за все время стоянки так и не сдвинулся с места. Он пробует залезть вам в головы.
– Нетрудно разгадать ваши сны. Ведь имя Дарья означает - "вода". Вот и снилась тебе, что ты течешь. Твое же имя, монах Окассий - означает "запад". Вот ты и стал во сне целыми землями. Не удивляйтесь, в это месте вам могло привидется и более странное.

– Ну, - тогда уж и мне не грех сказать, пожал плечами Федор.
– Приснилась мне значит, что некий дядька носит красивую, перевязанную бантиком коробку. А внутри коробки, - сижу я. И чувствую - где-то меня очень ждут. И очень моему появлению - обрадуются.

– Твое имя - Феодорос - означает "божий дар", - прокоментировал Хызр.
– Вот Он тебя и носил.

– Ты видел Бога?!
– Вскричал, подскочив на своем месте Парфений.

– Каков? Каков же он?!
– Посунулся вперед Окассий.

– Да...
– Пожал плечами Федор.
– Нормальный такой... благообразный дедуля с седой бородой... Очень добрый...

– Он видел не настоящего Бога - улыбнулся Хызр, - а лишь свое представление о нем.

– А-а...
– Разочарованно протянул Парфений.

– Интересно, - Почесал затылок Федор.
– А чудесным мечам чего-нибудь снится?
– Гвардеец вытащил свой меч из ножен на ладонь.
– Бывают ли у вас сны, клинок? Если я "Феодорос - Божий дар", - видел во сне бога. Значит ты "Гелиодорос - Солнцедар"... Тебя Солнце должно было в коробке носить?

– Ничего подобного.
– Хмуро прошелестел меч.
– Сны нам, в определенном роде, тоже снятся. Но приснилось мне не славное дневное светило, а какая-то ужасная похабень. Снилось мне, что я превратился в бутылку гнусного пойла, и три пьянчуги-грузчика сообразили меня на троих, забрались в подвал странной торговой лавки, и там, на мешках с картошкой и луком... открыли меня, и... начали... высасывать. Бррр!
– Меч аж прямо ощутимо дернулся от отвращения.

– А солнце где?
– Уточнил Федор.

– А сонце не было. Вернее, оно было где-то за облаками. Там... дождь шел.

– Ха!
– Всплеснул руками старый Автоваз.
– А мой-то сон! Привиделось мне, что я превратился в какую-то одержимую девами самобеглую колымагу, изрыгающую сзади смрад от вечного несварения. Весь я

был побит да пошарпан. А правил мной, сидя... у меня в самом чреве, некий джигит. Родом как бы из тех же примерно мест, что и я, - но не имеющий и самой малости блеска благородства. Только и помню, что джигит тот постоянно изрыгал скверные ругательства, да пел девовские богохульные гимны во славу зла.
– Ладаседанбаклажан!
– Кричал он. И а у меня не было ни сабли не и рук, чтобы пресечь эту бесовщину.

– Я превратился в булку с пышшным кремом внутри, - Отозвался самоходом выснувшийся из ножен при бедре Автоваза Эклер.
– Какой-то пухлощекий отрок, сроду не знавший воинских упраженений, но сильный в чревоугодии, - сожрал меня. Слава богам - это было довольно быстро...

Все компаньоны повренулись в сторону молчащего человека в Зеленом.

– Ну, я не знаю, - признался Хызр.
– В универсуме существует множество миров. А в именах - заключена сила. Речь может идти о каких-то вещах, которые видеть не приходилось даже мне.

– Добрый язат, ты выводи нас скорее отсюда, - поклонился Хызру Автоваз.
– Хоть я и воин, но не хотелось бы мне пережить вторую такую ночь...

– Я постараюсь, - клянусь ушедшим братством корвидов, - кивнул Хызр.
– Вставайте и пойдем.

Все двинулись следом за провожатым в бесконечном клублении тумана.

– Да, погодите!
– Воскликнул Окассий.
– Брат Парфений, - а тебе то что приснилось? Каков был твой сон?

– Да... Ничего особенного, - Смущенно отозвался Парфений.
– Приснилось мне, будто я сижу в своей келье, читаю книгу ученого мужа Тертуллиана, "О плоти Христа"...

– Ну, - подбодрил Окассий, - Читаешь? И?

– И все.
– Пожал плечами Парфений.

– Лукавишь, брат!
– Не поверил Окассий.
– Все нам здесь снились всякие предивные случаи, пред которыми меркнут и "Метаморфозы" Овидия.94 А ты хочешь сказать, что тебе снилось просто чтение в келье?!

– Так и было, - кивнул Парфений.

– Да ты просто не хочешь нам говорить!

– Отставь его, - через плечо бросил Окассию Федор.
– Это даже я знаю, невелика тайна... Ведь имя нашего достойного святого отца Парфенос, что означает "Девственник".
– И что еще, по твоему мнению, ему могло приснится?

– Действительно...
– Пробормотал Окассий.
– Вот счастливчик...

Парфений же перекрестился, и мирно вздохнул.

***

Глава тридцать третья.

Эй ромей.

Не робей!

Ты врага не видел что-ли?

И на суше и на море

Мы встречали пострашней.

Эй ромей.

Будь смелей.

Враг и сам тебя боится.