Ромм. Четвертый

Горъ Василий

Первое время просматривал эти записи с начала и до конца, но когда понял, что моя супруга выделила только те действия, которые действительно заслуживают поощрения, перестал дублировать уже сделанную работу. В таком режиме материалы изучались быстрее, и рядом с именами начали появляться мои пометки с указанием той награды, которую заслужила каждая конкретная личность.

К тому времени, когда я добрался до середины списка, рядом незаметно нарисовалась Ари, разобралась с тем, чем я занимаюсь, попросила уже обработанную часть, определилась, какой «Конкистадоровской» награде соответствует какая тэххерская,

и «автоматом» развешала их по всему файлу.

К концу списка, который мы «добивали» вместе, в ванную приплелась сонная Олли. Попробовала воду ногой, недовольно поморщилась и ушла в душевую кабинку. Судя по громкости раздавшегося вопля, просыпалась она в ледяной воде, зато вернулась к нам бодрой, свежей и деловой.

С обработкой результатов рейда закончили в четверть двенадцатого, позволили себе понежиться в теплой воде еще десять минут, а потом мы с Ари оделись, привели себя в порядок и отправились во дворец. На «Шэдди». Правда, перед вылетом королеву пришлось успокаивать: увидев в окно рейдер, висящий рядом с домом без маскировочного поля, она посмотрела на небо, закрытое огромнейшим облаком из гражданских флаеров, и истерически расхохоталась.

Ну да, получилось как-то не очень – в ее королевстве парковка боевой техники у жилых домов как-то не приветствовалась. А значит, картинка «Дикарь, его домик и личный флаер» вышла в топ всех новостных лент еще вчера вечером!

Во время короткого перелета венценосная подруга пыталась убедить меня в необходимости строительства рядом с особняком «небольшого космодромчика бортов, эдак, на восемь-десять». И даже обещала подарить нужное количество линкоров и тяжелых транспортников. Веселиться закончила только тогда, когда бот повис перед тем самым подоконником, на который совсем недавно высаживались мы с Тайрешей – подхватила с соседнего сидения корону, цепь и жезл, прошла к аппарели, оперлась на мою руку и перепрыгнула сначала на подоконник, а затем и на полированный каменный пол.

Во время незаметного перемещения кабинки в бункер Ари помрачнела – дождалась, пока откроются двери, быстрым шагом дошла до оперативного зала, обняла донельзя замотанную Аннеке, ласково потрепала по волосам мрачную, как грозовая туча, Тайрешу, и задала один-единственный вопрос:

– Ну что?

– Все готово, мам! – угрюмо ответила принцесса, а глава СОК ограничилась утвердительным кивком.

– Дэн, мне нужно пять минут! – дотронувшись до моего предплечья, сказала Ари и, не дожидаясь ответа, куда-то унеслась.

Я обошел стол, за которым работали обе тэххерки, положил руки на плечи Ти’Ноор и начал разминать забитые трапеции. А когда женщина подалась назад, чтобы опереться на спинку кресла, и расслабилась, негромко, но жестко заявил:

– Ани, у тебя есть полчаса, чтобы передать самые «горячие» дела подчиненным. Потом мы полетим ко мне домой, и ты минимум на два дня забудешь обо всем, кроме отдыха. Поняла?

Она немного поколебалась, но все-таки сдалась и обреченно кивнула:

– Хорошо.

Я повернулся к наследнице престола, ошарашенной покладистостью «грозной главы СОК», и уставился ей в глаза:

– Тебя это тоже касается. Но за эти тридцать минут ты должна выполнить еще одно задание – связаться со своей тетей и младшей сестрой, и сообщить, что в течение часа-полутора мы их

подберем…

…Моя венценосная подруга вернулась к нам точно через пять минут. В легкомысленном белом платьице с глубоким вырезом и подолом до середины бедра, в открытых туфельках на небольшой платформе, без обязательной квалификационной полоски на груди и с цепочкой, на которой болталась семиконечная серебряная звезда, в левой руке. У меня сразу же испортилось настроение – эту звезду я уже видел. В одной из тех записей, которые мне показывала Ари во время своей исповеди.

Увидев, что у меня потемнел взгляд, королева поторопилась меня успокоить:

– Я в порядке, Дэн! Честное слово! Просто так НАДО…

– Тебе виднее… - буркнул я, обошел вокруг стола и вслед на ней пошел по анфиладе к лифту.

Перемещение по дворцовым подземельям опять обошлось без каких-либо внешних эффектов, заняло всего семнадцать секунд и закончилось в крошечном светлом холле у очередной бронированной двери. Правда, внутри этого бункера никакой анфилады не оказалось – перешагнув через порог, мы оказались в круглом помещении диаметром двенадцать метров, в дальней части которого на приличном таком возвышении стоял трон. Нет, ТРОН, как две капли воды похожий на аналогичное сооружение из большого тронного зала.

Однако разглядеть шедевр дизайна прошедших веков детально мне не удалось – Ари подошла к телу, лежащему ничком в самом центре комнаты, присела на корточки, прикоснулась к нему одноразовым микроинъектором и вернулась ко мне. Тело, «упакованное» во что-то вроде рабочей робы, задышало заметно энергичнее, шевельнулось, уперлось руками в темно-серый пластик пола и попыталось перевернуться на бок. А когда это почти получилось, вдруг дернулось, как от удара, несколько мгновений провело в неподвижности, затем поднесло к лицу левую кисть и заскрипело зубами.

– Ну да, вздувшиеся вены, пигментные пятна, артрит… - вздохнула Ари. – А чего ты ждал в таком почтенном возрасте?

Мужчина перевернулся на бок, с большим трудом сел и с ненавистью во взгляде уставился на нее:

– Тварь!

– Это твоя программа, Торри! – ощерилась королева. – Я в ней не меняла ровным счетом ничего! Так что теперь ты сможешь наслаждаться тем возрастом, который счел оптимальным для существования венценосных особ. Кстати, это будет не единственной причиной для наслаждения. Если ты посмотришь направо и приглядишься, то даже с таким ослабленным зрением, как у тебя сейчас, увидишь трон. Он тот самый, настоящий, созданный по эскизам Первой Королевы. А мне осталась копия. Чувствуешь, как сильно я захотела воплотить в жизнь твою мечту?

– Тварь!!

– Ты странный, Торри! – она «обиженно» выпятила нижнюю губку. – Разве не ты говорил своей маме, что этот трон твой по праву Сильнейшего, и ты готов на все, чтобы его занять? Так что же ты медлишь? Занимай – я его тебе уже подарила!

– Я тебя ненавижу!!!

В его вопле и во взгляде было столько ненависти, что у меня потемнело в глазах, и я, скользнув вперед, опрокинул Ти’Тонга на спину и упал коленом на внутреннюю поверхность его левого бедра. То есть, именно так, как он начинал «прелюдии». И, дождавшись понимания в его глазах, холодно усмехнулся: