Ронин
Шрифт:
— Паша…- как только дверь закрылась, из-за груды папок с бумагами выглянула голова Насти: — А если бы они кинулись?
— Из-за чего? Из-за суммы, равной стоимости двух плюшевых зайцев? Не смеши меня. Да и деньги у них есть. Их, скорее всего, наши арендаторы послали, чтобы проверить нас с тобой на всхожесть, а вдруг, деньги можно через раз платить, или еще какие послабления будут. Вот увидишь, через пару дней они долги закроют и новый платеж полностью внесут.
— А почему не завтра?
— Что — не завтра?
— Почему деньги не завтра принесут?
— А мужское
Я задумался. Если эти ребята позвонят Ирине, насчет меня, оборзевшего, а она в курсе, что ее сожитель готовит мне какую-то пакость, то женщина не сдержится, намекнет парням, что я тут птица временная, и не сегодня-завтра меня отправят в суп. И парни денег не принесут, найдут какую-то уважительную причину, чтобы попросить отсрочки…
Да и Ирке, свет Михайловне, если она рассчитывает, что я исчезну, выгодно, чтобы мне никто денег не платил. Мало ли куда я их дену, а так день-два подождать, и все вернется на круги своя, и денежные потоки снова развернутся в сторону бывшей заведующей.
Следующие два дня прошли в трудах. Я приезжал к восьми часам утра, снимал магазин с охраны, вечером на охрану торговую площадь ставил тоже я. Ко мне никто из арендаторов не подходил, из чего я сделал вывод, что звонок Ирине Михайловне все же был, и женщина не удержалась от намека. Что все скоро вернется на круги своя.
Настя работала как проклятая, разгребая бумажные завалы. Она пыталась брать часть бумаг домой, но эти попытки я пресек — не нужен мне надорвавшийся на работе бухгалтер. Единственное, на что я согласился, это то, что Настя работала до закрытия магазина и уезжала вместе со мной. Так как я официально числился БОМЖом, а Настя была прописана в другом регионе, установить место моего жительства можно было только слежкой, поэтому мы мчались на машине за город, гоняя по пустым проселкам, где пустить за мной «ноги» было невозможно, ужинали в какой — нибудь придорожной забегаловке, после чего я вез Настю домой и возвращался в свою квартиру, успеть немного отдохнуть до утра. Ну а на третий день все и началось.
— Павел? Здравствуйте. Это Тимофей Федорович беспокоит. Я готов с вами встретится и полностью рассчитаться. Надеюсь, вы привезете с собой документы с подписями Ирины?
— Здравствуйте, Тимофей Федорович, рад вас слышать. Сразу говорю, что никаких бумаг я с собой не повезу. Такое ощущение, что вы импортных боевиков насмотрелись. Это бумаги первичного бухгалтерского учета, как я вам их отдам. Единственное, что я могу предложить, это написать расписку, что деньги, взятые Гамовой Ириной Михайловной в кассе магазина под отчет, возвращены в полном объеме, и организация по данному вопросу претензий к работнику не имеет. И это будет правильно и законно.
— Ну, я в этих вопросах совсем не разбираюсь… — добродушно хохотнул майор в трубку: — Но раз вы говорите, что это нормально, я склонен вам поверить. Давайте встретимся через два часа на остановке «Радиовышка», у меня там дела будут.
— Договорились, через два часа, остановка «Радиовышка», до встречи.
Место встречи назначено на окраине города,
Глава 8
Глава восьмая.
Декабрь 1993 года.
Становление Героя
За три дня до того.
— Здорово, Витя. — я посмотрел на ханурика, что терся возле обедающего опера Левобережного РОВД, выпрашивая у того двести рублей на поправку здоровья, и тот, вздохнув, двинулся в глубь зала, выискивая новых жертв.
Встретились мы с Брагиным Виктором Павловичем в небольшой мантной, что много лет ютилась в угловом здании рядом с местным РУВД.
Я поставил пластиковый миску на стол и пристроился рядом с мрачным опером.
— Что случилось?
Виктор вяло махнул рукой и продолжил елозить кусок вареного теста с мясом и луком в гуще острого соуса.
— Водку будешь?
— А есть? — глаза опера приобрели осмысленность и тягу к жизни, тогда я выставил на стол два пластиковых стаканчика с крышкой из фольги и этикеткой «Водка русская».
— О, это дело. — Витя содрал крышку со стопки и одним глотком закинул в себя холодную, с мороза, водку.
Раздатчица на стойкой недовольно покосилась, но промолчала — водкой здесь торговали сами, как и пивом, но клиентам из милиции некоторые вольности сходили с рук.
— Вторую будешь? — я подвинул приятелю вторую емкость.
— Не, перебор будет.
— Ну тогда возьми, вечером, с устатку, отравишься…
— А сам?
— Да мне никак сейчас, все время за рулем. А вечером, дома, я в морозилке холодильника всегда возьму.
— Ну как хочешь. — стаканчик исчез в кармане куртки: — Что искал меня?
— Давай поедим и на улице поговорим. — место было популярным, столы стояли тесно, а слух у некоторых посетителей был просто феноменальный.
Минут через пятнадцать мы вышли из жаркого подвала и встали между домами, Брагин достал пачку «Винстона» и закурил.
— Ну ты молодец, «цивильные» куришь? — удивился я.
Брагин почему-то засмущался:
— Да там такое дело…
— Да ладно, не хочешь, не рассказывай, тем более, времени мало. Рассказывай, как живешь, чем дышишь?
— Да что рассказывать? — Брагин нервно затянулся: — Начальство недовольно вечно, что не сделай, все равно оказывается, что остаешься должен в десять раз больше, пашешь по двенадцать часов без просвета, одно и тоже. А у тебя что?