Ронин

Путилов Роман Феликсович

— Брось нож! Бросай!

— Ты что, дурак? — я сложил ножик и сунул его в карман: — У тебя мое удостоверение в руках, и ты выстрелишь в старшего по званию, который ликвидировал убийцу и…

Я ехидно улыбнулся и продолжил: — Скорее всего, вам, придуркам, жизнь спас. Давай, стреляй, вон как раз свидетели собрались.

У соседних домов, пока держась на почтительном расстоянии, стояло несколько местных жителей. Один, видимо самый любопытный, осторожными шажочками приближался к нам, а два солидных дядек, опершись на снеговые лопаты, курили, то и дело поглядывая в нашу сторону.

— Да ну вас на хрен. Вы офицеры, разбирайтесь сами…- старшина сплюнул на снег желтой табачной слюной и подхватив Наташу под руку, повел ее к задней двери «УАЗика».

Что интересно, ему она не сопротивлялась.

— Нож отдай. — уже спокойнее сказал участковый, продолжая держать меня на мушке.

— Не отдам. И вообще, я в лесу три часа провел, я ног совсем не чувствую. Я в вашу машину пойду греться, а ты давай, организовывай охрану места происшествия, вызывай следственно –оперативную группу, прокурорского «следака». Кстати, в этом доме жили три человека, парень молодой по имени Сережа, девушка Зоя, и их сын, совсем маленький, Вадик, кажется, и джип этот они недавно купили. Только я их, почему-то, не вижу. Наверное, спят очень крепко, а ты как думаешь? Кстати, этот участок твой? — я топнул ногой по заснеженной дороге: — Не помнишь, что там по приказу положено делать с участковым, когда на его участке убийство двух и более лиц происходит? Сразу увольняют, или еще и садят?

Пока участковый переваривал новую для себя информацию, я подошел к «дежурке», молча забрал у старшины свой автомат и пистолет, после чего мы трое молча сидели в «УАЗике», глядя на стоящего у раскрытых ворот участкового и молчали. Я пару раз пытался взять Наташу за руку, но она каждый раз вырывала свою ладонь, что-то зло шипя. В мою сторону она так и не посмотрела.

Глава 2

Глава первая.

Ноябрь 1993 года.

Шаг вперед.

Локация — Прокуратура Городского сельского района

— Громов, вы что, спите? — надо мной склонилось, надоевшее до оскомины, лицо следователя районной прокуратуры.

— Мой адвокат прибыл? — я сбросил руку мужика в синем кителе с плеча.

— Нет.

— А вы его хотя бы взвали?

— Мы передали сообщение. — судя по честным-честным глазам прокурорского, ничего он не передавал. Да и, если рассудить здраво, кому он мог передать сообщение, если, в арендованном Заводом офисе, мой адвокат Софья Игоревна Прохорова сидит в гордом одиночестве, то кому могли передать сообщение? Или экономная, да, даже, если смотреть правде в глаза, жадная до денег и вечно голодная, Софа наняла себе помощника, за свой собственный кошт? По-моему, звучит, как сказка. Я улыбнулся и, постаравшись устроится поудобнее на жестком стуле, буркнул: — Ну, когда мой адвокат появится, тогда и продолжим допрос.

Честно говоря, мне уже давно не смешно, но я еще пытаюсь улыбаться. Самой большой моей ошибкой было попадаться в руки моих коллег на территории сельского поселения. В чем ошибка, спросят меня пытливые слушатели? Объясняю. В городе, тем более, таком огромном, как Город, в котором я живу, множество людей и, соответственно, множество преступников. И каждый милиционер знает — сколько не сделай работы, завтра тебе подкинут еще больше, поэтому, попавшиеся в поля зрения жулики отрабатываются, как на, несущемся с большой скоростью, конвейере, строго по технологическим картам — получил свое и вперед, или в ИВС или под подписку о явке, так как начальник, получив с тебя «раскрытие», уже топочет ножкой, требуя следующие, а под дверью кабинета стоит несколько злых потерпевших, которые требуют, чтобы т не медленно нашел его забытый в троллейбусе баул или расследовал, куда делась зарплата мужа, который вчера пришел домой пьяный и с синяком на роже.

А в сельской местности все гораздо сложнее — людей мало, потерпевшие, зачастую не едут в милицию за сто километров, а разбираются с обидчиками самостоятельно, по мере своих сил, а штатная численность правоохранителей достаточная, а начальники требуют результат, не меньше, чем у городских, и поэтому, если ты попался сельским милиционерам, то тебя они отработают от и до. Вот и меня пригородная прокуратура отрабатывала по полной, так как кому-то показалась, что версия, что я расстрелял Князя из личных неприязненных отношений, так как не могли поделить между собой платиновую блондинку Наташу, очень даже привлекательна. И теперь, весь местный правоохранительный ресурс отрабатывал эту версию, как основную.

Нет, меня пока не били, так как прокурорским сотрудникам это не в масть, они руки такими вещами не марают, а попытку местных оперов «поработать» со мной я пресек сразу. Во- первых, сообщил им, что с милиционерами я разговаривать даже не обязан, а на попытку воздействовать на меня физически, пообещал разнести им кабинет, и разбить свою морду о оконное стекло, написав жалобу прокурору, что коллеги пытались выкинуть меня в окно, прямо через металлическую решетку, так как по морде я получу в любом случае, но так хоть будет приятно, а они на ремонте разорятся.

Затем мне предоставили адвоката, мужичка, лет сорока, веселого и компанейского, который долго уговаривал меня признаться в том, что мы с Князем просто «не поделили бабу», и тогда он, адвокат, мне гарантирует, что я сегодня поду домой, под подписку о явке, а не попаду в ужасную тюрьму, где меня, обязательно, по ошибке, посадят в камеру к уголовникам, которые будут регулярно проводить мне массаж простаты и прочие опасные манипуляции. Избавится от этого «защитника» было сложнее всего. Когда он, в своих уговорах, стал повторятся, я попросил его уйти, так как в его услугах я не нуждаюсь, мужичок делал вид, что меня не слышит, вновь и вновь рассказывая о том, что я буду уже сегодня кушать мамины котлеты, если не буду дураком и подпишу признание, что Олега Князева я убил непреднамеренно, и даже в состоянии аффекта, а у него, у адвоката, есть знакомый профессор психиатрии, с которым они, в два счета, сделают мне заключение, что я не осознавал, что я делаю и не отдавал отчета…

— А что вы там пишете? — прервался «защитник» на середине фразы: — Давайте, я вам сам продиктую, как правильно написать…

— Давайте. — покладисто согласился я: — Защитник… как там ваша фамилия, я забыл…. Манкировал своими профессиональными обязанностями, склоняя подзащитного взять вину на себя за преступление, которое он не совершал, преднамеренно вводил подзащитного в заблуждение, рассказывал о своих коррупционных связях в местной психиатрической больнице, а именно с профессором…

Я не успел спросить фамилию коррумпированного профессора, как мой защитник грубо схватил лежащий на столе лист, недописанного заявления, тщательно изорвал его в очень мелкие клочки и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Не знаю, куда увезли, и как сейчас допрашивают сейчас Наташу, но у местных с их богатой фантазией, вряд ли что-то получится. Я уверен, что бухгалтер Настя, отсидев свою попу на жестком стуле в моем кабинете, или отлежав ребра на письменном столе, уже попала к начальнику Дорожного РОВД с моим ежедневником, и представители Левобережного РОВД уже примчались за потерпевшей по статье похищение и свидетельницей вчерашнего убийства возле общежития, и уже допрашивают ее, а значит, мне просто надо немного продержаться, не идя на контакт с «местными» и не подписывая ничего.

А почему эти ребята старательно пытаются меня подставить? У меня есть только один ответ на этот вопрос. Скорее всего, в доме или его окрестностях, уже нашли тела членов незадачливого семейства, скорее всего, в неживом виде. И сейчас районная прокуратура находится перед дилеммой — или у них случилось убийство двух и более человек, а преступника задержал, правда с фатальными для последнего последствиями, какой-то залетный «городской», или же имел место другой вариант — банда милиционеров из города, после совершенного массового убийства не поделили женщину, наверное, тоже входящую в банду, и один убил другого, но при попытки скрыться с мета преступления, остатки банды были задержаны местными милиционерами. Тут не о премиях речь уже идет, а о орденах, по крайней мере. Возможно, что сейчас десяток непричастных, в поте лица пишут справки и рапорта, отражающих трудный ход расследования, досадных неудач, в конце концов, завершившихся блистательной победой. И самое главное, мне даже не за что злится на коллег — люди работают над раскрытием особо тяжкого преступления, имеют право отрабатывать все версии, тем более, что с жертвой — Олегом Князевым я был близко знаком, репутацию имею не самую безупречную, а доказательств, что я не причастен к убийству жителей загородного поселка я предоставить не могу, и вряд ли Князь оставлял следы своей причастности к этому жуткому деянию, скорее всего, наоборот, он их тщательно скрывал, и только совокупность всех фактов поможет мне выскочить из этой ситуации. Но, для этого требуется только время, очень много времени.