Ронин
Шрифт:
Оказавшись на твердой земле, Гамова отряхнулась, поправила шубу и, подхватив сумки с бумагами, энергичной походкой двинулась вглубь жилого массива.
Женщину я догнал в проходе между домами, разогнавшись по, еле прикрытому снежком, льду, подкатил на подошвах к ней сзади и просто снес Гамову с узкой, скользкой тропинки.
Пока Ирина Михайловна пыталась одновременно встать и оттереть лицо от налипшего снега (каюсь, я наступил ногой на полу шикарной шубы, поэтому встать у распластавшейся в снегу женщины, не получалось), аккуратно вынул из пальцев лямки сумки, за которую заведующая продолжала цепляться-
Я посигналил, девушка заглянула в салон, притормозившей у ее ног, машины, узнала меня и, изобразив недовольное лицо, села рядом со мной.
— Привет, давно ждешь?
— Пятнадцать минут назад я сюда пришла, как мы и договаривались…
— Замерзла?
— А сам как думаешь?
— Я думаю, что надо тепло одеваться, если мерзнешь… — я бесцеремонно пощупал рукав Настиного пуховика. Пухом гагары там естественно не пахло, но и слой синтепона был какой-то жидкий.
— Что есть, то и одеваю. — окрысилась Настя, надув губки.
— Да ладно, не дуйся. — я примирительно улыбнулся: — Что опоздал — извини, был занят, зато кое-что интересное нашел.
— И куда мы едем? — подозрительно завертела головой мой новый сотрудник: — Ты же говорил, что в помещении магазина будем работать?
— Сегодня у меня дома поработаем, надо разобраться с документами.
— Я надеюсь, Павел, что мне не придется вам объяснять…- услышав про работу в моей квартире, Настя, мгновенно забыв про свой сизый, от холода нос и синие руки, которые не спасали тонкие, тряпичные перчатки, села в кресле, как учат сидеть особ королевской крови, посмотрев на меня, как на развратника и растлителя.
— Что спать со мной ты не собираешься? — фыркнул я: — Не волнуйся, ты мне все равно не нравишься. Мы будем бумаги разбирать, как раз до вечера работы хватит.
— Почему это я тебе не нравлюсь? — чопорная британская принцесса исчезла в неизвестном направлении, сейчас на меня, старательно изогнувшись, в самой соблазнительной, по мнению девушки, позе, смотрела возмущенная и оскорбленная амазонка.
— Не мой тип. — отрезал я и сосредоточился на дороге, а Настя обиженно отвернулась в боковое окно.
Конечно, Насте я соврал — молоденькая, свеженькая, стройная, со всеми положенными выпуклостями и вогнутостями, девушка притягивала взгляд молодого
Первый час ночи.
Локация — Общежитие завода.
Хитропопая Настя, все-таки, сумела поставить меня в неудобное положение.
Приехав к общежитию, я подхватил сумки с документами, и, под многозначительными взглядами коменданта и дежурной, которой оставалось отработать последние дни, так как моими стараньями ее должность сокращалась, мы с бухгалтером прошли в лифт.
В квартире Настя заявила, что она ужасно замерзла и если она срочно не согреется, то завтра, обязательно, заболеет.
— Держи. — я сунул р руки девушки полотенце и запихал ее в ванную комнату: — Ванну отмоешь, после чего включай кипяток и залезай. Если надо я горчичный порошок принесу.
Не знаю, почему девушка горячую ванну решила не принимать, наверное, так согрелась, но через пять минут Настя из ванной комнаты вышла и заявила, что к работе готова. Я отдал ей половину документов и велел разбираться. Разбираться с документами Настя предпочла на разложенном диване, завернувшись в верблюжье одеяло, я ж е ушел работать на кухню. Потом покормил девушку ужином, после которого она сказала, что готова еще поработать. В общем, около двенадцати часов, когда мои глаза перестали разбирать текст, я вышел с кухни, чтобы предложить Насте заканчивать и собираться домой.
Девушка лежала на диване, укутавшись одеялом до подбородка, с листом бумаги, покрывающим ее лицо.
— Настя, Настя, поехали я тебя домой отвезу. — осторожно произнес я, дотронувшись до плеча девушки, в ответ она что-то тихонько пробормотала и отвернулась к стенке. Не знаю, то ли моя работница, вправду уснула, устав работать на изверга начальника, или это какая-то провокация…
Я откатил Настю к стенке, достал из шкафа простынь и еще одно одеяла, попил чай и произвел все необходимые манипуляции, после чего лег на краю дивана, завернувшись, как в кокон, в свое одеяло.
Утро.
— Павел, Павел, проснись! — меня бесцеремонно трясли.
— Что случилось? — я вынырнул из глубины сна, злой как черт. Помню, что снилось что-то хорошее, но вот что — вылетело из головы.
Увидев, что я открыл глаза, Настя откатилась к стенке, завернувшись в свое одеяло по ворот вязанного свитера.
— Что случилось? — я приподнялся на локте, отбиваясь одной рукой от вскочившего Демона, что холодным мокрым носом тыкался мне в спину.
— Ты что — голый? — в меня обличающе ткнули пальцем.
— Я? — я недоуменно заглянул под одеяло: — Ну да, я голый сплю…
— И у тебя это…это?
— Что это? — я проследил за направлением ее пальца и с трудом догадался: — Ну да, это. У мужиков, по утрам, это бывает. Иногда не по утрам.
— Да…да…Да как ты смеешь! — Настя не смогла сразу собраться с мыслями, вскочила и, продолжая заворачиваться в одеяло, хотя была полностью одета, бросилась в коридор, чтобы через минуту показаться на пороге, уже одетая в свой дурацкий пуховик и обутая.