РОС: Забытый род

Фокс Гарри

Он медленно поднял взгляд от коробки. Не вперед. А в сторону. Туда, где у стены, в полосе закатного света, сидела в такой же безупречной позе сэйдза его дочь.

Аяме Сакура.

Ее красота была оружием, отточенным так же тщательно, как катана на алтаре. Она казалась воплощением самой сакуры — хрупкой и смертоносной. Лицо — совершенный овал, кожа — безупречного фарфорового оттенка, гладкая, как лепесток. Черные волосы, темнее ночи, были убраны в высокий, строгий пучок симада, обнажая длинную, изящную шею. Одна-единственная

шпилька из черного дерева с крошечным цветком сакуры из розового кварца вонзалась в пучок — единственное украшение, и оно говорило о ее статусе больше, чем любые драгоценности.

Но главное — ее глаза. Большие, миндалевидные, цвета темного янтаря. В них не было ни покорности, ни страха. Только спокойная, глубокая вода, под которой таились бездны. В них читалась вековая мудрость и абсолютная готовность. Когда на нее смотрели, казалось, видишь отражение собственной смерти — прекрасной и неизбежной.

Ее кимоно было не просто одеждой — это был шедевр. Глубокий, насыщенный цвет бени-иро (алый закат), словно вытканный из самой крови. По нему струились ветви цветущей сакуры, вышитые нитями чистого золота и серебра. Казалось, драгоценные цветы вот-вот осыплются с шелка. Пояс оби — широченный, жесткий — был из черного бархата, перехваченный шнуром того же кровавого оттенка. Кимоно облегало ее тело с невозмутимой элегантностью, подчеркивая высокую грудь, тонкую талию и плавные линии бедер. Каждое движение, даже малейшее дыхание, заставляло шелк шелестеть с тихим, соблазнительным звуком. Ее сексуальность была не кричащей, как у Аманды, и не воинственной, как у Кассандры. Она была частью ее сути, как запах цветка. Она исходила от совершенства линий, от загадочности взгляда, от осознания силы, скрытой под этим шелком. Это была сексуальность хищницы, облаченной в самые роскошные одежды, готовой в любой миг сбросить их, обнажив смертоносные когти.

— Аяме, — произнес Такеши Сакура. Его голос не изменился, но имя прозвучало как приказ. Как спусковой крючок.

Дочь медленно, с невероятной грацией, склонилась в низком, почтительном поклоне. Ее лоб почти коснулся полированного дерева. Шелк зашелестел, как змея в траве. Когда она поднялась, ее янтарные глаза встретились с темными безднами отца. Ни страха, ни вопроса. Только ожидание.

— Принеси мне его голову, — сказал Такеши, указывая подбородком на коробку. Его взгляд был леденящим. — И голову этой пятиголовой гидры. — Он не назвал имени. Не назвал рода. Он назвал суть. Чудовище. Многоголовое. Ядовитое. Гидру по имени Аспид.

Тень чего-то страшного и древнего промелькнула в глубине янтарных глаз Аяме. Но ее лицо осталось бесстрастным фарфоровым сосудом. Только уголки губ, полных и естественно розовых, как лепестки сакуры, дрогнули в едва уловимом подобии улыбки. Не радости. Предвкушения охоты.

— Да, Отец, — ее голос был чистым, как звон хрустального колокольчика, и холодным, как горный ручей. Он прозвучал негромко, но наполнил додзё ощущением неотвратимости.

Она поднялась с колен одним плавным, змеиным движением. Шелк заструился по ее телу, золотые сакуры заиграли в последних лучах солнца. Она не оглянулась. Не взглянула больше на коробку

с головой неудачливого «союзника». Ее фигура, прямая и гордая, скользнула к выходу из додзё. Шаг был бесшумным, как падение лепестка. Она отодвинула бумажную ширму сёдзи — на мгновение силуэт, совершенный и смертоносный, вырисовывался на фоне закатного неба, усыпанного падающими цветами. Затем ширма закрылась за ней.

Тишина снова воцарилась в додзё. Только пыль танцевала в лучах заката. Такеши Сакура снова уставился в пустоту перед собой. Его рука бессознательно легла на рукоять катаны на алтаре. Холодная сталь ответила теплом его ладони.

Война была объявлена. Не криком на площади. Не письмом с печатью. Коробкой с головой и приказом, отданным шепотом. И посланником смерти стала не армия, а одна женщина в кимоно цвета крови, с глазами цвета янтаря и волосами темнее ночи. Путь Аяме Сакуры лежал на Запад. К змеиному гнезду. К пятиглавой гидре. И ее кинжалы уже жаждали аспидова яда.

От автора:

Ваши глаза, словно рубиновые зеницы Аспида, прошли по этим ядовитым страницам. Ваши сердца, как стражницы Виолетты, стойко бились рядом с Лексом в его золотой клетке безумия. Ваши умы, подобно Элире в ее латексной крепости, разгадывали хитросплетения интриг и древних проклятий.

Спасибо.

Спасибо за то, что не побоялись запаха крови и "Слез Аспида", что прошли сквозь Лес Голосов и выдержали ледяное дыхание криофагов. Спасибо за то, что разделили страх Лекса перед "осмотром" Амалии, его ярость в подвале, его отчаяние и его первые, робкие шаги к власти.

Вы приняли Перстень Рода вместе с ним. Вы стали свидетелями его дерзкой свадьбы, окрашенной в багрянец предательства и мести. Вы почувствовали опьяняющий и опасный дурман Аспидиума на собственной коже.

Ваше доверие — дороже залов замка Аспидиума, мудрее фолиантов Элиры, сильнее тесака Кассандры. Оно позволило этой истории ожить, шипя и извиваясь, как настоящая аспидова змея.

Пусть ваше терпение и любопытство будут вознаграждены. Во Тьме Изнанки еще много тайн: склеп Эриды ждет, шепот Аспида звучит, а враги рода точат клыки у границ. Готовьтесь. Второй том — уже на подходе, и он будет ядовитее, страстнее и опаснее первого.

С глубочайшей признательностью,

Как выживалец — к выживальцам,

Ваш проводник по Змеиному Гнезду.

Гарри Фокс.

P.S. Держите под рукой противоядие. И помните: в Аспидиуме доверять нельзя никому. Даже автору. Особенно автору.