Роща Ромове. Тени темноты

Пономарёв Борис

Впереди, вдалеке, что-то недружелюбно захрустело. Звук затих так быстро, что друзья даже не успели остановиться.

– Мне интересно, а кто живёт в этом лесу? – спросила Света.

– Мы, – лаконично ответил Лёша. – Теперь – мы.

– Медведей тут точно нет, – успокоила Таня. – Максимум лисы.

– Или кабаны, – сказал Лёша. – Я представляю: идём мы по лесу, и тут вдруг навстречу конкретный кабан. И спрашивает, с какого мы района и кто вообще такие по жизни…

Таня фыркнула.

– Это уже бык, а не кабан, – усмехнулась она.

–

Мне больше нравятся лисы, – заметила Света. – У японцев есть поверье о кицунэ, лисице-оборотне. Встретить такую в ночь полнолуния было бы очень здорово.

– Любопытно, что произойдёт, если нам навстречу выйдет лисица-оборотень? – как бы к слову спросил Андрей.

– И как мы её узнаем?

– Если мы встретим в ночном лесу девушку, одетую в жемчужное кимоно, из-под которого будет торчать лисий хвост, то мы точно что-то заподозрим.

– Даже если у неё не будет лисьего хвоста! – сказала Таня.

Андрей на секунду задумался о том, что будет, если навстречу из тьмы выйдет девушка восточного вида, одетая в призрачно-белое, слегка светящееся в ночи кимоно. При всей поэтичности образа Андрею хотелось бы избежать подобной встречи.

– А у пруссов были оборотни?

– Не знаю.

– Да должны быть. У всех народов были оборотни.

– Тогда зачем спрашивать?

– Вот как важно знать культуру родного края! Япония на другом конце света. Конечно, если бы мы сейчас шли по священному лесу Дзюкай…

Андрей не договорил.

– Лёша, опусти, пожалуйста, свет. Мне кажется.

Лёша, остановившись, направил свет фонарика не вперёд, а вниз.

– Что?

– Вот, посмотри. Видишь, там, впереди?

– Нет.

– Огонёк какой-то…

– Чёрт! Я тоже вижу.

Где-то впереди, даже не сказать на каком расстоянии – шагов двадцать, а может, и тридцать, – трепетал тонкий, невесомый голубоватый огонёк. Он даже не был похож на огонёк в привычном понимании и уж точно не напоминал синее газовое пламя кухонной плиты. «Смутно подобной, только зелёной и густой, в фильмах показывают радиоактивную жижу», – подумал Андрей. Но этот странный клочок света выглядел как фосфоресцирующий подрагивающий туман, и даже отсюда, с расстояния, было понятно, что он совершенно бесплотный.

– Что это? – тихо спросила Света.

– Огонёк, – так же тихо ответил Лёша.

– А что это за огонёк?

– Это ты нам должна сказать. Это же ты специалистка по всякому колдовству.

Света не ответила.

– Может, светлячок? – тихо предположила Таня. – Или болотный газ горит.

Что-то в её шёпоте подсказало Андрею, что Таня не очень уверена в своих версиях.

– Как-то долго он горит, – заметил он. – Прямо вечный огонь какой-то.

Лёша тихо хмыкнул.

– Он прямо на тропинке. Если мы пойдём вперёд, то приблизимся к нему. А если сойдём с тропинки…

– Один раз мы уже сошли, – напомнила Таня.

– Значит, идём вперёд.

Андрей вгляделся во тьму, где впереди плясало призрачное пламя.

– Мы пришли в священный лес пруссов в ночь осеннего

равноденствия, – негромко начал он. – В этом лесу, попав в туман, пропадали без вести люди. Мы точно хотим идти к этому странному огоньку?

Лёша замялся.

– Думаю, других вариантов у нас нет. Ну, если ты хочешь свернуть в сторону и до утра блуждать по лесу…

Четвёрка друзей медленно, стараясь не шуметь, отправилась вперёд.

– Как думаете, может, выключить фонарики?

– Света, да ты что! Без них мы тут же заблудимся!

– А с ними нас могут заметить.

От этой невинной фразы Андрей почувствовал, что кровь леденеет в жилах. Телефоны всё так же освещали пространство в пределах нескольких шагов, но мысль, что в темноте, начинающейся сразу за светом, может спокойно прятаться кто-то, наблюдающий за ними, – большой, с изогнутыми рогами и раздвоенными копытами, с красными глазами и острыми клыками, – сама эта мысль была откровенно гнетущей. Андрей попытался себя успокоить: вот, в школе на биологии учили, что если у неизвестного чудовища есть рога и копыта, то, скорее всего, оно будет травоядным и уж точно без клыков, – но эта лёгкая, невинная попытка самоубеждения совершенно не работала здесь, в ночном осеннем лесу.

– Если что, нас уже заметили, – сказала Таня. – И пока не трогают.

– Пока, – как-то недовольно добавила Света.

Лёша вгляделся вперёд.

– Мне кажется, или мы не приближаемся к нему?

– Или он от нас удаляется?

– Я вообще не понимаю, сколько до него.

– А мы точно по тропинке идём?

– Точно, точно. Посмотри сама.

– Смотрите, ещё один, – зачарованно-жутким голосом прошептала Света. – Вот, справа.

Да, верно, чуть правее, на непонятном расстоянии маячил ещё один огонёк, такой же блеклоголубой призрачный фантом, трепещущий на высоте человеческой груди.

– Как будто сердце бьётся, – заметила Таня, обычно не склонная к подобным лирическим сравнениям.

– Ч-чёрт! – выругался Лёша.

Андрей внезапно понял, по какой причине появилась фраза «не поминай чёрта к ночи». А ну как действительно придёт?

Лёша замялся. Он стоял впереди, прикрывая собой всю компанию, но было видно, что большого удовольствия это ему не доставляет.

– Что, пойдём дальше?

Андрей вгляделся в землю. Всё правильно, вроде бы они идут по тропинке, которая должна вывести их через лес на остановку… Вот только до остановки ещё минимум километр, а до странных огоньков – рукой подать.

– Давайте попробуем. Если мы сойдём с тропинки, то проблуждаем по лесу до утра.

– Ну, утром-то можно будет выйти, – угрюмо сказал Лёша. – Если, конечно.

Теперь Андрей шёл с Лёшей впереди. Они двигались осторожным шагом, но под ногами то и дело что-то неприятно хрустело и трещало.

– Я вообще не пойму, далеко он или близко, – сказала Таня за спиной.

– Мне кажется, что он нас ведёт, – осторожно заметила Света.

– Или заманивает.

– Тань, хватит такие кошмары говорить!