Роскошная хищница, или Сожженные мосты
Шрифт:
– Женя, надо быстро, понимаешь, – быстро собрать всех наших. Прямо сейчас, пока еще рано, – она сжала руку Хохла так, что побелели пальцы. – Слышишь?!
– Успокойся! – он высвободил свою руку, сел и провел по бритой голове: – Черт, как ты моментально все решила!
– Женя, Мышку – домой, сегодня же. И надо Егора срочно увозить в Горелое, к бабке. Пусть Дашка с ним едет!
– Ни фига, родная, так не пойдет! С Егором в Горелое поедешь ты сама! – проговорил Хохол и вздрогнул, встретившись с ее ледяным взглядом из-под упавшей на глаза челки.
– Это
– Уже никто, – буркнул он, понимая, что бесполезно говорить что– то еще.
Поспать не удалось: Женька уехал в город, Марина тоже встала и принялась собирать Егоркины вещи. Даша, заставшая ее за этим занятием, сначала не поняла, что происходит, а, узнав, что ей предстоит поездка в деревню на неопределенный срок, всплеснула руками и заохала:
– Марина Викторовна, а вы-то как же?
– А что – я? – не прерываясь, отозвалась Коваль. – Не умру, не маленькая.
– Господи, да что ж творится-то? – продолжала сокрушаться Даша, подперев щеку кулаком и раскачиваясь из стороны в сторону. – И Егорушка...
– Так, все! – отрезала Марина, устав от ее причитаний. – Нечем заняться? Свари тогда кофе!
Даша заспешила вниз, и Коваль вздохнула с облегчением: и так тяжело, а тут еще и домработница со своими охами-вздохами... Приковылял Егорка, обнял сидящую на полу среди его вещичек мать за шею, прижался всем тельцем. Марина обхватила его здоровой рукой, усадила к себе на колени, поцеловала в щечку:
– Привет, мой сладкий! Проснулся? Скоро завтракать пойдем, а потом поедешь на машине кататься. Хочешь?
Сын закивал лохматой головенкой, и Марина грустно улыбнулась, представляя, как тяжело будет расставаться с ребенком на неопределенный срок. Но и оставить его дома она не могла, это было просто неразумно и, более того, рискованно. Да и отправлять его только с Дашей тоже казалось опасным, значит, придется дать кого-то из своей охраны. Конечно, если бы был Гена, то и проблем не возникло бы, но когда теперь он сможет снова работать, да и сможет ли вообще – большой вопрос.
– Ты поедешь с тетей Дашей и с Мишей, хорошо? – Марина заглянула в синие глазенки сына – он смотрел на нее серьезно, поджав нижнюю губу. – Поживешь у бабы Насти. Помнишь бабу Настю? – Егорка кивнул согласно, но вряд ли понял, о чем и о ком речь.
Поставив сына на ноги, она одернула на нем пижаму и чуть подтолкнула к игрушкам:
– Иди, поиграй пока, я сейчас закончу, и пойдем умываться и завтракать.
Марина с Егоркой сидели за столом, когда из города вернулся Хохол. Он на ходу поцеловал в макушку сына, коснулся Марининых губ:
– Собрались?
– Да. Я Михаила хочу отправить с ними.
– Правильно, нечего там одним бабам... Да и нам спокойнее.
Хохол сел напротив Марины, налил кофе в большую кружку, выпил почти залпом, потом повернулся к Егорке, отобрал у того ложку и стал сам кормить его кашей:
– А то ты до вечера провозишься!
– Женя, нужно подгадать так, чтобы накрыть одновременно все точки Ашота, не дать ему одуматься и подтянуть своих. – Марина потянулась за сигаретами,
– Не пойдет, – твердо заверил Женька, вытирая Егоркин рот полотенцем. – Я сам поеду и проверю.
– Не сам, а со мной, – поправила она, и Хохол понял, что это решено раз и навсегда, Наковальня не отступит от своего слова, лично проконтролирует исполнение. Это ему не понравилось: раненая, еле стоящая на ногах, она будет весь день мотаться в машине по городу, рискуя еще пулю получить. Но сделать с этим ничего он, к своему великому сожалению, не мог. – Егора нужно увозить немедленно, – продолжала Марина, словно не замечая помрачневшего лица любовника. – Прямо сейчас пусть Мишаня выгоняет «Лексус», на нем поедут.
– А ты? – удивился Женька. – «Хаммер»-то без стекол стоит.
– Старый возьму. Видишь, насколько я была права, когда купила свой первый «танк»? – невесело усмехнулась Коваль. – Бронированный армейский джип – убойная вещь, был бы «Лексус», уже бы полгорода кисель пило, а так... – Она вздохнула, задумалась о чем-то на минуту, потом повернулась к двери: – Ну, где там Даша? Должна была уже собраться!
– Да, Марина Викторовна, я готова, – домработница вошла в кухню одетая, оставались только пальто и сапоги.
– Умница, Дашенька. Ты уж прости, что я тебя так напрягаю, но выхода нет, а доверить сына никому, кроме тебя, я сейчас не могу. Но это ненадолго, думаю, недельку-другую...
– Да мне что! – отмахнулась Даша, составляя в сумку баночки с соком и пюре для Егора. – Как вы-то без меня здесь? Ведь ни приготовить, ни убрать...
– Хохол сделает, – перебила Марина.
Женька кивнул, вытащил накормленного Егора из стульчика и понес наверх, одеваться. Марина тоже пошла к ним, села в кресло и наблюдала, как Хохол ловко и быстро управляется с раскапризничавшимся вдруг малышом. Тот словно понял, что его увозят от мамы и папы, подвывал тихонько, старался вывернуться из цепких Женькиных пальцев и все оглядывался на сидящую в кресле мать. Марина изо всех сил старалась не заплакать, чтобы и Егор, глядя на нее, не закатил концерт. Ей удалось взять себя в руки и не проронить ни слезинки, она даже сама вынесла мальчика на улицу и усадила в джип, на руки сидевшей уже на заднем сиденье Даше.
– Все, не могу! – только тут самообладание изменило ей, и она бегом бросилась обратно в дом, чтобы не видеть, как машина будет выезжать из двора, увозя ее ребенка.
Когда Хохол, проводивший джип и давший наставления охраннику Мише, вернулся в дом, Коваль сидела в кресле у камина, курила и отрешенно смотрела на огонь. Женька присел на корточки перед ней, взяв за руку, выбросил сигарету в камин и заглянул в глаза:
– Котенок, соберись.
– А я в порядке.
И это было почти правдой: глаза были абсолютно сухи, лицо выражало решительность, только у губ залегла скорбная складка. Марина встала, едва не свалив Хохла на пол: