Росомаха
Шрифт:
Вскоре мы уже высохли и положив вплотную друг другу двое мечей, захваченные у волколаков, — жарили на них рыбу. Сталь была отличная, но не зачарованная и тем более не руническая, зато широкая.
К сожалению в вещах волколаков, не нашлось никакого железного котелка в котором, можно было бы сварить уху, только высохшие тыквы для хранения воды и то ли целебных мазей, то ли тонизирующих напитков или чего-либо подобного.
Понюхав их и не сумев определить, что это такое, я решил не выбрасывать пока их, но и не трогать. Так что, сейчас мы довольствовались,
Насытившись, мы опять полезли в реку, обсохнув, снова полезли, — каждый раз возвращаясь с новым уловом. Затем, вместе с Сяо, занялись устройством коптильни, в самом примитивном её исполнении и подвесив рыбу над костром, на рогатине и обложив его ветками.
Разожгли посильнее и закинули в него, найденных ароматных веточек, неизвестного кустарника. Ближе к вечеру, мы уже были обладателями внушительного запаса рыбы горячего копчения, умопомрачительный аромат которой, далеко разнёсся по округе.
Этого-то мы и не учли, увлечённые своим занятием. — Ээх, ничему то, — нас жизнь не учит, а только постоянно мучит. На сладкий аромат копченой рыбы, стали собираться коренные жители, этой долины.
Как только стемнело, мы оба стали ощущать на себе чьи-то нехорошие взгляды и наше благодушное состояние, быстро слетело с нас обоих.
Вокруг нас, стали двигаться, быстрые тени. В конце концов, плюнув на комфорт, даваемый костром и затушив его, и дрожа первое время от ночного холода, мы изготовились к бою.
Я, взял себе саблю, а панда, подумав, два хопеша, в каждую из лап. Глаза быстро привыкли к темноте, и я стал разглядывать, ночных разбойников.
Ими, оказались относительно небольшие, но очень шустрые летающие ящерицы, с длинной, вытянутой пастью и очень мелкими, но острыми зубами, которые даже в темноте блестели, ловя слабый свет далёких звёзд.
Их становилось, всё больше и больше, пока они не замельтешили вокруг, ощутив огромную опасность, я, испугался. Даже, когда я бросался с одним кинжалом, на могучего воина — волколака, я так не боялся, как сейчас.
Мне вспомнились пираньи, после нападения которых, от человека оставался один костяк и больше ничего, и мне совсем не улыбалось, кончить свою жизнь похожим образом.
Получив, огромную дозу адреналина, от страха, организм, мгновенно перешёл в боевое состояние и моя голова, стала обдумывать, каждый шаг. Здесь, одной саблей не обойдёшься и нужно, что — то более лёгкое и в разы быстрее.
— «Сяо, бросай хопеши, бери копьё и работай, как шестом!», — крикнул я ему и вытащил себе в помощь кинжал, — в этот момент, началась атака. Десятки летающих ящериц, расправив свои кожистые крылья — ринулись в атаку и поглотили нас.
Сяо, встретив первый удар, — хопешами, быстро понял их бесполезность, убив всего нескольких врагов и подхватил своё копьё, — как я ему и говорил и раскрутив его на манер боевого шеста, стал стряхивать с себя нападающих, как дихлофос — мух.
Мне же, пришлось намного хуже, —
Я, отмахивался от них саблей, убивая за раз по паре ящериц, но они только сильнее атаковали меня, — не считаясь с потерями.
Сабля, была тяжела для меня, и мне не удавалось, создать круг защиты с её помощью, от этого, я начал уставать и почти отчаялся, когда неожиданно здравая мысль, пришла мне в голову, — как всегда, руководствуясь русской поговоркой; — «Что хорошая мысля — всегда приходит опосля».
Убрав кинжал обратно, я схватил щит и, задрав голову, активировал, свой навык «призыв». Волна бодрости на миг, захлестнула и меня и панду, и мы с удвоенной силой врубились в полчища ночных пришельцев.
Только теперь, я, поджав свой, бывший, когда-то роскошным, хвост, прикрыл себя щитом и, встречая им нападавших, параллельно рубил их саблей, укладывая груды трупов вокруг себя.
Сяо, уже «настропалился» и измочалив своё копьё и бросив его, давно рубился уже моим. Вокруг него валялись, мертвые и ещё живые ящерицы, и пытались добраться до его ног, норовя укусить его.
Но, он, — походя, наступал им на головы своими лапами и раздавливал, их несмышленые головёшки.
Меня, к тому времени — основательно покусали летающие негодяи, и перед моими глазами появился значок кровотечения, а здоровье стремительно началось уменьшаться, пока я не включил регенерацию.
Стремительно уменьшая накопленную ману, кровотечение остановилось, и здоровье перестало понижаться. Мы дрались ещё долгое время, у летающих тварей, видно не было особо мозгов, и они давили количеством, не обращая, внимание на потери и не прибегая ни к каким уловкам.
Скорее всего, — раньше это срабатывало, но не с нами, и пока мы не положили на землю последнюю тварь — бой не закончился. Но ящерицы были не бесконечные и, убив их всех, мы с Сяо рухнули на землю от усталости. Впрочем, сначала убедившись, что бой окончен и никого из нападавших, больше не было в живых.
Наплевав на последствия, мы. Снова разожгли костёр и уселись, зализывая раны. Ночь ещё была в самом разгаре, и я вызвался дежурить первым.
Панда, тут же лёг и мгновенно заснул, возле костра. Я, только подивившись железным нервам напарника, начал зализывать свои раны, останавливая кровотечение и очищая их от грязи.
И хоть по-сути, я был человеком, но смотря на свой хвост, — который стал больше похож на мокрый кошачий, я даже убрал навернувшиеся на глаза слёзы.
А может быть, это были не слёзы сожаления, а слёзы отчаяния и безысходности. Я, устал, — постоянно сражаться, от кого-то убегать и убивать, убивать, убивать.
Я, никогда не был жестоким, а здесь, казалось весь мир на тебя ополчился и хотел сожрать, не давая время, на минуту слабости. Постоянно втягивая тебя, в такие ситуации, когда у тебя не было другого выхода и другого решения, возникших проблем.